**Тайный гость: драма домашнего уюта**
В тихом городке Вышгород, где закаты золотятся в воде реки, а старые избы хранят тепло прошлых лет, Вера Ивановна вернулась с рынка, неся тяжелые сумки с продуктами. На радость купила большой арбуз, предвкушая, как сын возрадуется. Поставив сумки в прихожей, она замерла – из комнаты доносились тихие голоса, будто кто-то шептался. Сердце её сжалось. Она шагнула в комнату и обомлела: её сын сидел за столом с незнакомцем, увлечённо передвигая деревянные фигурки. Оба улыбались, говорили вполголоса, будто боялись спугнуть момент. Вера вгляделась в гостя и ахнула.
— Вечно ты один, Дима! — ворчала она сыну не раз. — Век в четырёх стенах просидишь! Глянь на Лёху, твоего друга. Выучился на сварщика, работает, дом построил. Женился, дочь родилась, всё ладно. Правда, с женой разошёлся — характерами не сошлись, бывает. Но Лёха не сник: другую встретил, с ребёнком, потом и своего родили. А от первой жены дочку на каникулы к бабушке возит. Все счастливы, даже бывшая — она замуж вышла. А тётя Оля, соседка, вообще светится: трое внуков, в доме смех, жизнь кипит! Лёха с новой женой управляются, а тётя Оля на подхвате. А ты один сидишь!
— У нас как в пустыне, — вздыхала Вера, качая головой. — В кого ты такой, горе моё? Нас не станет — и поговорить будет не с кем! Да оторвись ты от своего станка, когда мать с тобой говорит!
Дима выключил верстак, поднял глаза:
— Всё в порядке, мам, заказ срочный.
— Конечно, Дима, — вздохнула мать. — Ничего не изменится. Тридцать два года дома сидишь, и будешь сидеть. Отца хоть сдвинуть можно, а тебя — нет. Ох, сынок, отец у нас тихоня, но ты вообще как рыба!
Вера вышла из сарая, где у Дими была мастерская.
Дима едва окончил девять классов. Учился хорошо, но школа его раздражала: шум, суета, мешали думать. После школы заявил: больше учиться не буду, дело у меня есть, на всю жизнь хватит. Столяр он был отменный. Отец всю жизнь работал на мебельной фабрике, и сына к делу приучил. Дима оказался ещё молчаливее отца. Любил работать один, обдумывая каждую деталь.
Мать переживала: может, с парнем что не так? На гулянки не ходит, девушками не интересуется, всё в одиночестве. «Шумные они все, — говорил Дима, — мне и так хорошо». Зарабатывал он исправно. В сарае устроил мастерскую, целыми днями мастерил то игрушки, то мебель. Табуретку сделал — залюбуешься! Заказы расписаны на полгода вперёд, из райцентра к нему ездят. А мать волновалась: четвёртый десяток, а он один! Жениться не хочет, детей не хочет. На друзей посмотрел — не его это.
А тут срочный заказ — парта для мальчика. По интернету всё обсудил, просили побыстрее. Старался Дима, чтоб всё было как надо, чтоб радовало. Работа, считал он, должна приносить радость.
Через неделю парта была готова — с регулировкой под рост. Заказчик попросил, чтобы сам мастер привёз и подогнал, если что. Дима не любил чужих людей — слишком многословные. Но заказчик настаивал: ради ребёнка. Пришлось ехать с отцом в дальнюю деревню. Привезли, занесли. Постучал. Открыла женщина. Дима растерялся — переписывался с «Сергеем», думал, мужчина. А тут — Наталья, да ещё с такими точными чертежами!
— Здравствуйте, можно Сергея? Я заказ привёз.
— Здравствуйте, это я, Сергей, проходите, — тихо ответила она, отступив к стене, чтобы пропустить его с партой. Голос у неё был мягкий, улыбка тёплая. — Проходите в комнату, только, пожалуйста, негромко. Мой сын, Ваня, чужих боится.
Дима вошёл — мальчик сидел за маленьким столиком, строил что-то из кубиков. Наталья пояснила:
— Не удивляйтесь, Ваня у нас мало говорит. Давай, сынок, попробуем новую парту, которую дядя Дима сделал.
Ваня не хотел отвлекаться — Дима понимал, сам такой. Быстро собрал парту, аккуратно переставил кубики, усадил мальчика. Вышли с Натальей в коридор. Ваня выпрямился, поставил ноги на подставку и продолжил играть. Наталья, заметив его взгляд, коротко сказала:
— Муж пил, другую завёл. У Вани и так проблемы, а он его напугал, пьяный вломился. Врачи говорят, со временем пройдёт. Выгнала его, живём вдвоём. За заказ деньги перевела, спасибо.
— Здоровья сыну, — пробормотал Дима. — Если что нужно — пишите. А воды можно? — в горле пересохло.
Выпил стакан, спустился к отцу, и поехали домой.
Целую неделю Дима не мог работать. Всё думал о мальчике. Наконец отложил заказ, взял обрезки дуба и берёзы, до утра резал в сарае. Мать волновалась: «Совсем засиделся!» Утром сложил поделки в рюкзак:
— Пап, я поеду.
Мать удивилась — сам? Отец молча кивнул.
Дорогу запомнил. Постучал — тишина. Ещё раз. Шорох, кто-то смотрит в глазок. Дверь открылась. Ваня стоит, держится за стену:
— Здравствуйте, дядя Дима.
— Ты один? Где мама? Чужим открывать нельзя! — Дима зашёл, закрыл дверь, осознав, что говорит слишком много. Ваня молча повёл его в комнату. Дима достал из рюкзака деревянные игрушки: избушку, скамейку, собаку, кошку, фигурки людей. Ваня потрогал их, улыбнулся — точь-в-точь как Наталья.
Вера Ивановна вернулась с рынка с тяжёлыми сумками. Сына надолго одного не оставляла, а тут задержалась. Услышала голоса из комнаты. Вошла и обмерла: Ваня играл с мужчиной, оба улыбались, передвигали фигурки, будто понимали друг друга без слов. Пригляделась — Дима, тот самый мастер!
Сперва она не поняла, куда сын начал ездить один.
— Не лезь, — говорил отец. — Дима плохого не сделаА через год в их доме уже звенел смех двоих детей — Вани и маленькой Оли.