Сегодня в моём дневнике – история, которая заставила меня по-новому взглянуть на отношения.
Анна Петровна аккуратно сложила в клетчатую сумку картошку, солёные огурцы, банки варенья и отправилась к дочке и зятю. “Ленок, я уже в электричке. Пусть Владик меня встретит, сумка тяжёлая”, – сообщила она. “Конечно, мам, приедем”, – ответила Лена. На перроне Анна Петровна услышала: “Мама, мы здесь!” Она обернулась… и замерла. Рядом с беременной дочерью стоял ухоженный мужчина, а вовсе не тот небритый дальнобойщик, с которым она никак не могла найти общий язык.
А ведь раньше Владислав и не думал о браке. В тридцать восемь он всё ещё был холост и уверял друзей за шашлыками, что просто не встретил ту, что “зажжёт сердце”. Одни завидовали: мол, без жены – без проблем. Другие вздыхали: всё-таки приятно, когда тебя дома ждут. А он отшучивался, что у него есть плюс – никакой тёщи.
И вдруг – как гром среди ясного неба. На заправке он увидел Её. Лену. Девушка с карими глазами и бейджиком будто сошла со страницы мечты. Она улыбнулась – и всё, пропал парень. На следующий вечер он подкатил на той же “Ниве”, спрятал букет за спиной и, нервничая, выдавил: “Привет, Лена… Не хочешь в кафе?”
После этого всё завертелось. Свадьба. Владислав, впервые за годы, спешил домой, а не в мотель. Возвращался с рейсов счастливый. Впервые почувствовал себя не просто мужчиной, а мужем. А потом – и будущим отцом. Всё шло отлично… если бы не та самая встреча с тёщей.
Анна Петровна оказалась не промах: интеллигентная, сдержанная, с советской закалкой. При знакомстве встретила зятя вежливым холодком. А когда Владислав по-доброму назвал её второй мамой, она сухо ответила: “С чего вы взяли, что я вам мать?”
Он не обиделся. Просто понял: доверие придётся заслужить.
Прошёл год. Лена – на последних месяцах. Владик вернулся с маршрута, и жена тревожно посмотрела на него: “Мама хочет погостить у нас…” – “Да ладно! А я уж испугался!” – рассмеялся он. – “Только вот…” – и провёл рукой по щетине.
– “Только вот”, – подхватила Лена, – “побрейся, подстригись. Маме не нравится, что ты как дед Мороз”. – “А тебе?” – “Мне – да, но мама есть мама…”
И Владислав подчинился. Подровнялся, сбрил бороду, глянул в зеркало – сам себя не узнал. На вокзале Анна Петровна чуть не подскользнулась: перед ней стоял не нечёсаный шофёр, а опрятный мужчина. На её лице появилась удивлённая улыбка. А Владислав вдруг осознал, что… рад её видеть. Что-то изменилось в ней. И, кажется, в нём тоже.
За ужином он улизнул в комнату – начинался футбол. Включил тихо, чтобы не мешать. И вдруг – голос сзади: “Владимир, звук прибавь! Я тоже люблю футбол! И хоккей, кстати”.
Он обернулся. Анна Петровна стояла с горящими глазами. И пока они болели за “Спартак”, он понял – этот визит не будет формальностью.
На следующий день собрались на рыбалку. Палатка, удочки, провизия. Анна Петровна спросила: “Вы, часом, на рыбалку? Я с вами! Возьмите мой рюкзак – и уху сварю, оторвёте с трудом!”
На природе тёща была в своей тарелке: костёр, дрова, даже стол из брёвен. Смеялась, шутила – будто сбросила двадцать лет. Уха у неё вышла такая, что Владислав трижды просил добавки. А потом они уже общались на “ты”. И даже шутили, что если Лена в старости будет как её мама – ему крупно повезёт.
Анна обняла дочь и тихо сказала: “Как хорошо, что у меня есть вы…”
И в тот момент Владислав понял: никакие чемпионаты мира не заменят этого – простого, настоящего.