**Дневниковая запись**
Была уже глубокая ночь, а я, Татьяна Смирнова, всё не могла сомкнуть глаз. Ворочалась в кровати, переворачивалась с боку на бок, пока не сдалась и не пошла на кухню — глотнуть воды, успокоиться. В доме царила тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов. И вдруг — резкий стук в дверь.
Я замерла. В такой час ко мне никто не заходил. Сердце ёкнуло. Накинула халат, подошла к двери. На пороге — соседская девочка Арина с младшим братиком на руках — трёхлетним Васей.
— Тётя Таня… — дрогнувшим голосом она прошептала. — С мамой что-то не так… Она… там…
В груди всё сжалось. Я бросилась через двор к дому Надежды, их матери. Дверь была приоткрыта. Внутри — гнетущая тишина. Зашла в спальню… и тут же отпрянула.
Надежды больше не было.
Я стояла, не веря глазам, потом, как во сне, вернулась домой. На кухне сидела Арина, съёжившись, рядом сопел Вася. Девочка подняла на меня взгляд и спросила с пугающей взрослой серьёзностью:
— Мама умерла, да?
Не выдержала, расплакалась. Обняла её крепко. Плакали вместе. Арина только шептала:
— Васеньке будет тяжело… Он ведь ещё маленький…
Хоронили Надежду всем селом. Родни у неё не осталось. Отца детей никто не знал. После похорон Арину и Васю забрали в детдом.
Прошло полгода. Я вроде вернулась к привычной жизни, но мысли постоянно возвращались к ним. Навещала, привозила пряники, игрушки. В глазах Арины — бездонная тоска. Каждый раз едва сдерживала слёзы.
Я могла бы их взять. Хотела бы. Но боялась. Ответственность. Деньги. Возраст. Страх, что не справлюсь.
Я жила одна. Была замужем, но брак развалился. Долго лечилась, пыталась забеременеть — тщетно. Муж ушёл, когда стало ясно, что детей не будет. После этого закрылась от всех. Мужчины для меня перестали существовать. Работа, дом, огород. Сестра Анна жила в другом городе, мы ладили, но иногда ссорились — она детей не хотела, а мне это было больной темой.
Как-то в сельмаге встретила деда Ивана, уважаемого в селе старожила. Он кивнул:
— Ну как, Татьяна, ребятишки-то? Навещаешь?
— Бываю… Тяжело им там, дед.
— Жалко сирот… Но ты ведь им не чужая. Кровь, в конце концов.
— Как так? — удивилась я.
Оказалось, мать Надежды была дальней родственницей моей тётки. Пусть и неблизкой, но достаточно, чтобы оформить опеку.
Сомнений не осталось. Я подала документы. Бумажная волокита затянулась почти на год. Проверки, справки, очереди… Но я не отступала.
Когда всё было готово, Арина и Вася вернулись — теперь уже ко мне. Девочка прижалась, а малыш не отходил ни на шаг. Впервые за долгие годы я почувствовала себя не одинокой женщиной, а матерью. Настоящей.
Теперь всё иначе. В доме снова слышен смех, топот детских ног. Я больше не плачу по ночам — теперь варю кашу, проверяю уроки, читаю сказки перед сном. И главное — в сердце снова живёт любовь. Такая, от которой перехватывает дыхание. Та, что не гаснет.
И всё чаще ловлю себя на мысли, что, возможно, и личное счастье где-то рядом. Что найдётся мужчина, которому я смогу отдать своё тепло, а он — станет нам опорой.
Но даже если нет — я уже счастлива. Я больше не одна. Я — мама. И это самое главное.