Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину, будто ножом по стеклу. Алёна Сергеевна Смирнова, вышивавшая у окна, вздрогнула и медленно подняла трубку. На другом конце — взволнованный женский голос:
— Алёна Сергеевна Смирнова?
— Да, я слушаю.
— Простите за беспокойство… но звоню насчёт вашего сына.
— С Васей что-то случилось? В садике?
— Нет-нет! Я говорю не о Василии, а о Михаиле.
— У меня только один сын.
— Михаил Смирнов, родился 12 июля 1998 года. В документах указаны ваши данные.
У Алёны перехватило дыхание. Эта дата — незаживающая рана. Она сделала глубокий вдох:
— Да… тогда у меня родился сын. Но он умер через два дня. Он был недоношенным. Если это шутка — она очень жестока.
— Нет! Он жив! Он в детском доме! Я — няня там, и… он верит, что мама его найдёт. Пожалуйста, давайте встретимся… я больше не могла молчать.
Рука с телефоном дрожала. Алёна молча согласилась, назначив встречу у памятника Пушкину. Она пыталась убедить себя, что это ошибка, обман. Но сердце шептало: это правда.
Через час она стояла перед пожилой женщиной с усталыми, но добрыми глазами. Та представилась — Татьяна Ивановна, воспитатель детдома на улице Ленина.
— Я всю жизнь с детьми. Своих не было. Мишенька — особенный. Добрый, умный, чуткий. Я не смогла не попытаться найти его родных. В документах — ваш отказ.
— Я ничего не подписывала!
— Значит, кто-то сделал это за вас. Тот, кто решил всё за вашу семью…
Словно в подтверждение её догадок, женщина протянула фотографию. На ней — мальчик, вылитый Вася. Только в очках. Тот же подбородок, те же губы, тот же взгляд. Но тревожный, будто из другого, чужого детства.
Алёна едва дышала.
— Что с его зрением?
— Астигматизм. Ничего страшного. Но у него золотое сердце. Каждый день говорит, что мама его обязательно найдёт.
Алёна сжала фото. Сомнений не оставалось. Это её сын. Её кровь.
— Вы не представляете, что натворили те, кто отнял его у меня. Я плакала ночами. А он… он был жив!
Не прощаясь, она бросилась к детдому. За железным забором сразу увидела его — сидящего в песочнице с книжкой. Михаил. Её сын.
Воспитатель окликнула его: «Смирнов!» Этого было достаточно. Алёна направилась к директору.
— Я услышала фамилию… Мальчик показался мне знакомым.
— Вы Смирнова? Случайное совпадение? Странно… Его уже оформляют в другую семью…
— Вы не понимаете. Это мой сын.
Директор — Ольга Викторовна — усомнилась, но проверила документы. В деле — отказ Алёны. Подпись поддельная. Она узнала почерк свекрови — Галины Николаевны.
Дрожащим голосом Алёна рассказала, как семь лет назад родила раньше срока, как ей сказали, что ребёнок умер. Но теперь всё встало на свои места.
Директор взглянула на неё с пониманием:
— Я не отдам Мишу другой семье. Оформите документы, приходите с мужем.
По дороге домой Алёна кипела. Кто решился на это? Дмитрий, её муж, тогда был сломлен. Оставалась одна подозреваемая — его мать.
Забрав Васю из садика, Алёна старалась держаться спокойно. Но, увидев Галину Николаевну на кухне, не сдержалась:
— Кто-то пропадал семь лет. Теперь правда выйдет наружу.
Вечером она положила фото перед мужем.
— Это Миша. Наш сын.
Дмитрий нахмурился:
— Это что, Вася в очках?
— Нет. Это тот, по кому мы плакали.
Свекровь побледнела и, как всегда, гордо удалилась. Алёна, сдерживая слёзы, рассказала мужу всё.
На следующий день они были в детдоме. Когда Михаил вошёл в кабинет, вопросов не осталось. Мальчик всё понял без слов.
— Наконец-то мы нашли тебя, сынок, — сказал Дмитрий.
— Я знал! Я ждал! — ответил Миша.
Алёна обняла его, гладя по голове, не в силах сдержать слёзы.
По дороге домой заехали в магазин. Миша не понимал, что вещи теперь можно выбирать. Что есть мама, которая спросит, какую шапку он хочет. Что есть папа, который посадит его на плечи.
Дома его встретил младший брат… хмурый и ревнивый. Алёна догадывалась, откуда ветер дует — Галина Николаевна не теряла времени.
— Это всё моё! Я не буду делиться! — ворчал Вася.
— А может, он и не брат мне вовсе! Подкидыш!
Алёна подвела обоих к зеркалу.
— Смотрите. Эти носы, эти глаза, уши. Вы — братья.
И вдруг Вася улыбнулся. Нерешительно. Но впервые — по-настоящему.
Тем временем Галина Николаевна собирала вещи. Дмитрий сказал ей переехать в квартиру, которую купил для неё давно. Без криков. Но твёрдо. Больше она не хозяйка здесь.
Алёна стояла в коридоре и слышала её разговор:
— Да, переезжаю. Квартира — роскошная. Сын не забывает. Теперь могу пожить для себя. Наконец-то отдыхать. Я счастлива.
Алёна горько усмехнулась.
А когда ты жила для кого-то, кроме себя, Галина Николаевна?
Теперь её семья полна. Теперь у неё два сына. И сердце больше не болит. Оно поёт.