**Родня, которой не было**
Звонок матери ворвался в тихую утреннюю дремоту маленькой квартиры в подмосковном Жуковском. Анастасия, протирая сонные глаза, подняла трубку.
— Но Даша же врач! — голос матери дрожал, словно от ветра, но в нём слышалась непробиваемая уверенность.
— И что? — холодно отрезала Анастасия Игоревна.
— Врач — это не профессия, это служение! — провозгласила мать, будто открыла Америку.
— Пусть служение, — не сдавалась Настя. — Но какое вам дело до Даши, если вы двадцать пять лет знать её не желали?
— Она врач, значит, обязана помогать! — не унималась женщина.
«Кому должен — тем прощаю», — мелькнула у Насти горькая шутка, но смеяться не хотелось. С роднёй шутки плохи, особенно когда этой родни, по правде говоря, и нет. Анастасия и её дочь Даша были никому не нужны. До определённого момента. Пока Даша, её «нагулянный ребёнок», как шептали когда-то соседи, не окончила медицинский институт в Санкт-Петербурге.
И тогда родня выползла, словно тараканы из щелей. Как грибы после дождя, они вдруг вспомнили о существовании Насти и её дочери.
— Как чудесно, что в семье теперь свой доктор! — умилялась тётя Галина, забыв, как когда-то хлопнула дверью перед беременной племянницей.
— Надо бы печень проверить, что-то барахлит, — подхватил дядя Сергей, который в своё время бросил сестре: «Сама напросилась, вот и расхлёбывай!»
Даже мать, некогда отрекшаяся от Насти, теперь заливалась сладкими речами по телефону.
Двадцать три года назад Настя осталась одна. Её любимый, Дмитрий, исчез, как только узнал о беременности. В кино мужчины падают в обморок от счастья, увидев две полоски, но жизнь — не кино. Настя встретила его в кафе, где подрабатывала, приехав в Питер с дипломом экономиста и грудой надежд. В родной деревне под Псковом её знания никому не были нужны — требовались доярки. Местный агроном, некто Семёнов, уже заглядывался на неё, но Настя мечтала о большем. Она рванула в город, надеясь на помощь дяди Николая, брата отца.
— Я сразу с поезда! — радостно объявила она, протягивая банку малинового варенья и бутылку домашнего молока.
Дядя подарки принял, но тут же осадил:
— Здесь тебе не деревня, места нет! И своим не хватает. Ищи хостел, это недорого.
Настя, оглушённая, ушла. Даже чашку чая ей не предложили. В отчаянии она зашла в первое попавшееся кафе и увидела объявление: «Нужна уборщица». Хозяйка, разглядев её растерянность, предложила ночевать в кладовке за половину зарплаты. Настя согласилась. Унизительно, но куда деваться? Жила среди вёдер и тряпок, мыла полы, копила копейку к копейке.
А потом появился Дмитрий. Он работал курьером, часто забегал перекусить. Стройный, с тёмными глазами, он казался надёжным. Настя, простая, с веснушками, но с неугасимым огнём в глазах, впервые почувствовала себя любимой. Когда он предложил съехаться, она, забыв все предосторожности, согласилась. Любовь ослепила. Пять месяцев счастья — и она уже примеряла в мыслях белое платье, тратила сбережения на подарки Диме. А потом узнала, что ждёт ребёнка.
Дмитрий взорвался: «Ты что, с ума сошла? Я не готов!» — и выставил её за дверь. Настя, рыдая, позвонила матери:
— Мам, я беременна. Помоги, ради бога.
— Разгулялась? — ледяным тоном спросила мать. — У нас в роду такого не водилось. Выкручивайся сама.
Дядя Коля тоже отказал:
— Ты даёшь, племянница! Нам своих детей кормить нечем!
Родня отвернулась, и Настя осталась одна с растущим животом. Вернуться в кафе не могла — кладовку уже заняла другая. Но хозяйка, сердобольная, предложила поселиться у своей бабки, восьмидесятилетней старушки, бодрой, как огурчик.
— Присматривай за ней, а платить не надо, только за свет, — сказала она.
Настя плакала от благодарности. Так началась их жизнь. Бабка нянчила маленькую Дашу, варила супы, когда Настя падала с ног. Было трудно. Дважды Настя просила родню хотя бы о тысяче рублей — у Даши был бронхит, нужны были лекарства. Никто не помог. В долг дала всё та же хозяйка кафе.
Шли годы. Бабка умерла, Настя вернулась в кафе, потом выучилась и устроилась бухгалтером. По ночам мыла полы в офисе, чтобы Даша ни в чём не нуждалась. Скопила на однокомнатную в спальном районе. С мужчинами покончено — любви она больше не верила. Даша выросла, окончила мединститут с отличием и устроилась в частную клинику.
И тут родня ожила. Даша, добрая душа, захотела навестить бабушку, которая к тому времени перебралась в Питер. Настя отговаривала: «Не буди чёрта!» Но Даша поехала. Вернулась другой — бабушка назвала её золотцем, уверяла, что их никто не бросал, просто «так судьба сложилась». Теперь всё наладится!
Настя не поверила. И не ошиблась. Телефон зазвонил без перерыва. Родня ликовала: теперь у них есть личный врач!
— Мне к гастроэнтерологу! — требовал дядя Коля.
— А мне к неврологу! — вторила тётя.
— Устрой, чтоб даром! Ты же своя! — давила бабушка.
Даша, растерявшись, пыталась объяснить:
— Клиника частная, бесплатно не получится!
— Должно получиться! — рявкнула бабушка и бросила трубку.
Даша пожалела о своей доброте. Жили же без родни — и жили прекрасно! Но звонки не прекращались, и Настя взяла их на себя. Когда и она перестала отвечать, родня явилась в клинику. Дядя Коля, его жена и бабушка ввалились с утра, с баночками для анализов, требуя бесплатного приёма.
Администратор позвонила Даше:
— Дарья Игоревна, ваши родственники устроили дебош! Что делать?
— Выгоняйте! — твёрдо ответила Даша. — Они не понимают по-хорошему.
Охранники вывели троицу вместе с их баночками. Из холла они слали Даше гневные смс, называя её и Настю предательницами. Но ДашаНо в тот вечер, сидя с матерью за чаем, она вдруг усмехнулась и произнесла: «Зато теперь у нас есть прекрасный повод никогда больше не открывать дверь незваным гостям».