**Родня, которой не было**
Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину в крохотной квартирке подмосковного города Чехов. Екатерина, протирая сонные глаза, подняла трубку.
— Но Аня же врач! — голос матери дрожал от настойчивости.
— И что? — холодно ответила Екатерина Ивановна.
— Врач — это не просто профессия, это служение! — объявила мать, словно совершила открытие века.
— Пусть служение, — не сдавалась Катя. — Но какое вам дело до Ани, если вы двадцать пять лет знать её не хотели?
— Если она врач, значит, обязана помогать! — не унималась женщина.
«Кому должен — всем прощай», — мелькнула у Кати горькая мысль, но смеяться не хотелось. С роднёй шутки плохи, особенно когда родни, по сути, и нет. Екатерина и её дочь Аня были никому не нужны. До поры до времени. Пока Аня, её «нахлебница» (как называли девочку в своё время), не закончила медицинский вуз в Москве.
И тут родня материализовалась, будто из ниоткуда. Как тараканы, выползающие на свет, они вдруг вспомнили о существовании Кати и её дочери.
— Как здорово, что у нас теперь свой врач! — умилялась тётя Люба, забыв, как когда-то презрительно фыркнула на беременную племянницу.
— Почки бы проверить, ноют что-то, — подхватил дядя Василий, который в своё время отказал сестре в помощи, бросив: «Сама нарвалась, теперь расхлёбывай!»
Даже мать, некогда отвернувшаяся от Кати, теперь звонила с приторной заботой.
Тогда, двадцать четыре года назад, Катя осталась одна. Её благоверный, Дмитрий, бросил её, едва услышав о беременности. В кино мужчины падают в обморок от счастья при виде теста, но жизнь — не кино. Катя познакомилась с ним в кафе, где подрабатывала официанткой, приехав в Москву с дипломом бухгалтера и кучей надежд. В родной деревне под Тулой её знания никому не были нужны — требовались доярки. Местный агроном, некто Петренко, уже строил глазки, но Катя мечтала о большем. Она рванула в столицу, рассчитывая на помощь дяди Сергея, брата матери.
— Я прямо с поезда! — радостно заявила она, вручая банку малинового варенья и пакет молока.
Дядя подарки забрал, но тут же охладил пыл:
— Здесь тебе не деревня, мест нет! И своим не всегда хватает. Снимай угол в хостеле, там дёшево.
Катя, огорошенная, ушла. Даже чаю не предложили. В отчаянии она зашла в первое попавшееся кафе и увидела объявление: «Нужны посудомойки». Хозяйка, заметив её растерянность, предложила ночевать в подсобке в обмен на полставки сторожа. Катя согласилась. Стыдно, но куда деваться? Жила в чулане, мыла тарелки, копила копейку к копейке.
А потом встретила Дмитрия. Он работал курьером, часто заходил перекусить. Симпатичный, с крепкими руками, он казался надёжным. Катя, ничем не выдающаяся, с простым лицом, но живыми глазами, впервые почувствовала себя желанной. Когда он предложил съехаться, она, забыв мамины наставления, согласилась. Любовь ослепила. Четыре месяца счастья — и она уже мечтала о свадьбе, тратила последние деньги на подарки Диме. А потом узнала, что беременна.
Дима устроил скандал, орал, что не готов, и выставил её за дверь. Катя, в слезах, позвонила матери:
— Мам, я беременна. Помоги, пожалуйста.
— Наигралась? — холодно спросила мать. — В нашем роду таких не водилось. Выкручивайся сама.
Дядя Сергей тоже отказал:
— Ну ты даёшь, племяшка! У нас своих детей трое!
Родня отвернулась, и Катя осталась одна с растущим животом. Вернуться в кафе не могла — подсобку заняли. Но хозяйка, добрая душа, предложила поселиться у своей бабушки, 87-летней старушки, бодрой и независимой.
— Присмотришь за ней — живи бесплатно, только коммуналку плати, — сказала она.
Катя рыдала от благодарности. Так началась новая жизнь. Бабушка помогала с маленькой Аней, готовила, когда Катя валилась с ног. Было тяжело. Дважды Катя просила родню о деньгах — у Ани был бронхит, нужны были лекарства. Никто не помог. Выручила всё та же хозяйка кафе.
Шли годы. Бабушка умерла, Катя вернулась в кафе, потом выучилась и устроилась бухгалтером в контору. Вечерами подрабатывала мытьём посуды, чтобы Аня ни в чём не нуждалась. Скопила на хрущёвку на окраине Москвы. С мужчинами дело покончено — любви она больше не верила. Аня выросла, окончила мединститут с красным дипломом и устроилась в престижную частную клинику.
И тут родня ожила. Аня, наивная, захотела навестить бабушку, которая к тому времени перебралась в Москву. Катя отговаривала: «Не буди лихо!» Но Аня поехала. Вернулась другой — бабушка назвала её умницей и красавицей, уверяла, что никто их не бросал, просто «обстоятельства сложились». Теперь всё наладится!
Катя не поверила. И не ошиблась. Телефон звонил без конца. Родня ликовала: в семье появился врач!
— Мне к кардиологу! — требовал дядя Сергей.
— А мне к гастроэнтерологу! — вторила тётя.
— Устрой, чтоб бесплатно! Ты же родная! — настаивала бабушка.
Аня, растерянная, пыталась объяснить:
— Клиника частная, бесплатно никак!
— Должно быть как-то! — отрезала бабушка и бросила трубку.
Аня пожалела, что поехала. Жили же без родни — и жили хорошо! Но звонки не прекращались, и Катя взяла их на себя. Когда и она перестала отвечать, родня заявилась в клинику. Дядя Сергей, его жена и бабушка явились с утра, с баночками для анализов, требуя бесплатного обследования.
Администратор позвонила Ане:
— Анна Ивановна, ваши родственники устроили дебош! Что делать?
— Выводите! — твёрдо ответила Аня. — Они не понимают по-хорошему.
Охранники вывели троицу вместе с их баночками. Из холла они слали Ане гневные смс, обзывая её и Катю. Но Аня вздохнула с облегчением: не родня это, а чужаки.
Стыд за скандал грыз её — она только начала работать. Но, к её уНо самое удивительное — после этого случая зарплату Ане повысили, а клиентам она теперь говорила: «Платная медицина — лучший фильтр для родни».