Однажды в старом доме, затерянном в глубине брянских лесов, пахло прошлым и надеждой. Алевтина, трясясь в видавшем виды автобусе по ухабистой дороге, чувствовала, как подкатывает тошнота. Пыль въедалась в лёгкие, а сердце ныло от щемящей грусти. Зачем она вообще согласилась на это? Жить одной в деревенской глуши, да ещё с её здоровьем — полное безрассудство. Но решение было принято, и назад дороги не осталось.
Алевтина болела уже три года. Последний визит к врачу принёс лишь слабую надежду: лечение работало, но никто не мог сказать, насколько долго. «С вашим диагнозом ничего не предскажешь», — холодно бросил доктор. Алевтина не спорила. Жизнь давно потеряла краски. С мужем, Валерием, они жили будто соседи — под одной крышей, но в разных мирах. Когда болезнь свалила её, он и вовсе отдалился, словно уже подыскивал замену, чтобы не остаться в одиночестве. Любви давно не было, и Алевтина смирилась.
Но вчера случилось то, что перевернуло всё. Вернувшись из больницы, еле волоча ноги, она застала в их маленькой квартире пьяный разгул. Валерий, празднуя начало отпуска, привёл всю свою бригаду. Клубы табачного дыма, грубый смех, смрад перегара — всё это пропитало каждый угол. Алевтина ушла в сквер, бродила там дотемна, а когда вернулась — обнаружила лишь горы мусора, пустые бутылки и храпящего мужа. Вечером он, очнувшись, потянулся за очередной стопкой. Алевтина попыталась заговорить, но в ответ услышала только:
— Квартира моя, поняла? Завод мне её выделил. Хочу — пью, хочу — гуляю. А ты тут лишняя!
«Кто я здесь?» — думала Алевтина, сдерживая слёзы. Её скромная, низкооплачиваемая работа не стоила того, чтобы держаться. «Завтра уволюсь и уеду, — решила она. — В деревню, в родительский дом. Хоть последние дни проживу в тишине, без пьяных криков».
Дом встретил её запахом старого дерева и сушёных трав. Сердце сжалось от воспоминаний. После смерти матери она была здесь лишь раз — на похоронах. Но дом выглядел ухоженным — видимо, соседи не забывали. Ключ, как в детстве, лежал под треснувшей половицей крыльца. Замок скрипел, но поддался. Алевтина переступила порог, вдохнула пыльный воздух и прошептала:
— Ну, здравствуй.
Пол скрипнул в ответ, будто приветствовал хозяйку. Она распахнула ставни, впуская солнечные лучи, переоделась и отправилась к колодцу за водой. Там её заметила соседка Галина.
— Алевтинка, ты ли? — всплеснула руками женщина. — Вернулась! Мой Николай за домом присматривал, вот и пригодилось. Молодец, что приехала. Заходи вечерком, поужинаем!
Алевтина вымыла окна, вытерла пыль, отдраивала полы до блеска. Дом словно ожил, наполнился теплом. Усталость накатила тяжёлой волной — болезнь напоминала о себе. Но она решила протопить печь, чтобы прогнать сырость. Вечером, за скромным ужином у соседей, Алевтина поделилась своей бедой. Галина, выслушав, покачала головой:
— Правильно, что приехала. Здесь тебе рады, наша деревня — родная. А что насчёт болезни — брось эти мысли! У нас на почте место свободное, почтальон нужен. Деревня маленькая, обойдёшь без устали. Да сходи к бабке Аграфене, травок даст, отвары. Все хвори от нервов, сама знаешь. А у нас тут тишь да благодать.
Алевтина уснула с лёгкой улыбкой, думая о доброте соседей. Утром её разбудило странное ощущение — желание жить, чего не было уже давно. Позавтракав, она отправилась устраиваться на почту. Лишние деньги не помешают, да и без дела сидеть не хотелось. Шагая по деревенской улице, она ловила взгляды соседей. Каждый здоровался, улыбался, желал здоровья.
— Здравствуйте! — отвечала Алевтина, и на душе становилось тепло.
Лето сменилось золотой осенью. Работа почтальона стала для неё радостью: неспешно обойти деревню, заглянуть в каждый двор, переброситься парой слов. Чистый, свежий воздух наполнял лёгкие. Алевтина чувствовала покой, которого не знала в городе. Щёки порозовели, лицо посвежело, будто налитое яблоко. Травяные отвары бабки Аграфены помогали: спала крепко, ела с аппетитом, а слабость отступала.
Болезнь отпустила. Алевтина прожила в деревне ещё много лет, окружённая теплом родного дома и добрыми людьми. Счастье, оказывается, не требует многого — лишь мир в душе, уют старых стен и чувство, что ты не один. А болезнь? Она и правда была от нервов, как и всё остальное…