Мне шестьдесят. Живу одна, и честно говоря, такой старости я не ждала.
У меня двое взрослых детей — сын и дочь, умных, красивых. Пятеро внуков, разных возрастов, живут все в Москве. Но как ни странно, несмотря на такую семью, каждый праздник я встречаю в пустой квартире. Да и не только праздники — одиночество ко мне прикипело, как тень.
Пока был жив мой муж, я этого не замечала. Нам хватало друг друга. Встречали и Новый год, и Рождество без шумных застолий, но с душевностью, с теплом. Он был моей опорой, стеной, за которой можно спрятаться от всего. А когда его не стало, я провалилась в молчание. И с каждым годом это молчание становится всё громче.
Особенно тяжело в декабре. Время, которое должно пахнуть мандаринами, хвоей и пряниками, для меня превращается в ледяное напоминание: я никому не нужна. Дети звонят… иногда. Бывает, поздравляют только второго или третьего января. А я делаю вид, что не замечаю опоздания, улыбаюсь, будто всё нормально.
Но внутри я знаю — я для них уже не мама, не бабушка, а так, фон. Вспоминают урывками, между своими «важными» делами. А ведь раньше я была для них всем. Стирала, готовила, ночами сидела у кроватки, когда они болели. Жила их жизнью. Теперь их жизнь идёт мимо.
Я понимаю — у них свои семьи, заботы. Но почему в этих заботах для меня нет места? Каждый раз, когда зову их на праздник, слышу: «Мам, в этом году не получится, уже планы». А мне ведь много не надо — просто один вечер. Чтобы накрыть стол, испечь пироги с капустой, сварить узвар, послушать их смех.
Я мечтала, что с годами мой дом наполнится голосами внуков, шумом, запахами праздника. Думала, буду ворчать на беспорядок, уставать, но чувствовать себя счастливой.
Но вышло иначе. И с каждым годом яснее: мечты так и останутся мечтами. Порой мне кажется, для них я просто функция — «бабушка на подхвате», если надо посидеть с детьми. Но не человек, не личность.
Я молчу об этом. Не потому что боюсь, а потому что знаю: не поймут. Скажут: «Ты преувеличиваешь», «Все мамы иногда грустят», «Это возраст». Но мне тяжело не от возраста, а от пустоты. Когда смотришь на дверь и понимаешь — никто не придёт.
Может, когда-нибудь они осознают. Когда сами постареют, оглянутся назад и увидят, что те, кто был рядом, уже далеко. Я не желаю им такой боли. Но боюсь, для меня их прозрение будет слишком поздно.
Вот и сейчас, перед Новым годом, я украшаю квартиру одна. Вешаю гирлянды, которые никто не оценит. Ставлю ёлку, под которой не будет подарков. Готовлю «Оливье» на три дня вперёд. И тихо смахиваю слезу.
Может, кто-то из женщин меня поймёт. Кто-то тоже сидит в одиночестве, зажигает свечу на столе и надеется, что в следующем году всё изменится. Что позвонят. Что приедут.
А если вы — сын или дочь… позвоните маме. Не завтра. Сегодня. Потому что завтра она, может, уже не будет ждать.