Мне шестьдесят. Живу совсем одна. Такой старости я уж точно не ждала.
У меня двое взрослых детей – сын и дочь, красивые, умные, у них свои семьи. Пятеро внуков, разных возрастов, все живут в Москве. Казалось бы, семья большая, но все праздники я встречаю в пустой квартире. Да и не только праздники – одиночество стало моим вечным соседом.
Когда был жив муж, я не чувствовала этой пустоты. Нам хватало друг друга. Встречали и Новый год, и Рождество без шумных застолий, но с теплом, уютом, каким-то особенным душевным светом. Он был моей опорой, стеной, на которую можно было опереться в любой момент. Но после его ухода я будто провалилась в тишину. И с каждым годом она становится всё громче.
Особенно тяжело в декабре. Время, которое должно пахнуть мандаринами, хвоей и домашней выпечкой, для меня превращается в холодное напоминание – я никому не нужна. Дети… звонят. Иногда. Бывает, поздравления приходят только третьего января. А я делаю вид, что не замечаю, улыбаюсь в трубку, будто всё в порядке.
Но внутри – боль. Я больше не мать, не бабушка, не человек. Я – воспоминание, о котором вспоминают между дел. А ведь когда-то я была для них всем: стирала, кормила, лечила, не спала ночами у кровати. Теперь их жизнь проходит мимо.
Я понимаю – у них свои семьи, заботы. Но почему в этих заботах нет места для меня? Почему каждый раз, когда зову их на праздник, слышу: «Мам, в этом году никак, уже договорились»? А я ведь прошу так мало – один вечер за общим столом, где я бы испекла пироги, сварила компот, накрыла, как в старые времена.
Мечтала, что с годами дом будет полниться смехом, голосами, шорохом подарков. Что буду уставать от гостей, ворчать на шум, но внутри – радоваться. Но мечты остались мечтами.
Иногда кажется, что я для них – функция. Можно позвать, если нужно посидеть с детьми, но не как личность, не как мать. Я молчу об этом. Они не поймут. Скажут: «Ну что ты, всё нормально, это просто возраст». Но мне тяжело не от возраста – от пустоты за дверью, которая не распахнётся.
Может, когда-нибудь они осознают. Когда сами постареют. Когда оглянутся – а рядом никого нет. Не желаю им такого, но боюсь, что для меня это понимание будет слишком поздно.
Вот и сейчас, перед Новым годом, украшаю квартиру в одиночестве. Вешаю гирлянды – их никто не увидит. Ставлю ёлку – подарков под неё не будет. Готовлю оливье – есть его буду три дня. И тихо смахиваю слезу.
Может, какая-нибудь женщина, читая это, поймёт. Может, кто-то так же одиноко ставит свечу на стол и верит, что в следующем году всё изменится. Что позвонят, приедут, вспомнят.
А если вы – сын или дочь… позвоните маме. Не завтра. Сегодня. Потому что завтра она может перестать ждать.