«Нет, мама. Ты больше не переступишь порог нашего дома. Ни сегодня, ни завтра, ни через год» — история, в которой чаша терпения переполнилась окончательно.
Долго я искала слова, чтобы описать эту ситуацию, но в голове крутилось лишь два: наглость и покорность. Первое — от свекрови, второе — от мужа. А между ними — я. Женщина, которая пыталась быть тактичной, терпеливой, неконфликтной. Пока не осознала: если молчать дальше, от нашего дома останется лишь оболочка.
Я не понимаю, как можно входить в чужой дом и брать чужие вещи, словно они твои. Но моя свекровь делала именно так. И всё ради… своей дочери. Сестры моего мужа.
Каждый её визит заканчивался пропажей мяса из морозилки, кастрюли супа с плиты, а однажды она унесла даже мой новый утюжок для волос. Я его даже не успела опробовать — просто взяла. Потому что, как выяснилось, «у Оленьки волосы непослушные, а ты дома всё равно ходишь в халате».
Я молчала. Стиснув зубы. Объясняла мужу. Он разводил руками. Говорил: «Ну это же мама, она не со зла. Придётся купить новое».
Но последней каплей стал день перед нашей пятой годовщиной. Мы решили отметить его по-особенному — сходить в ресторан, как в первые годы. Я заранее выбрала платье. Осталось только купить туфли. И купила. Красивые, дорогие, о которых мечтала с прошлого сезона. Оставила их в коробке в спальне — ждала праздничного дня.
Но всё пошло наперекосяк.
В тот день я задержалась на работе и попросила мужа забрать дочку из сада. Он согласился. Но потом выяснилось, что у него аврал, и он позвонил маме. Дал ей ключи от квартиры, чтобы та забрала Катю и посидела с ней у нас.
Когда я вернулась домой, первым делом заглянула в спальню. И застыла. Коробки с туфлями не было.
— Ваня, где мои новые туфли? — спросила я, уже зная ответ.
— А мне откуда знать? — пожал он плечами.
— Здесь была твоя мать?
— Да, забрала Катю, посидела и ушла.
— Ключи? — голос дрогнул, но я сдержалась.
— Ну дал ей, а что делать?
Я схватила телефон, набрала её номер. Она ответила мгновенно.
— Здравствуйте, — начала я холодно. — Уверена, вы догадываетесь, зачем звоню.
— Нет, не догадываюсь, — ответила она, будто это обычный разговор.
— Где мои туфли?
— Я отдала их Оленьке. У тебя и так шкаф ломится. А у неё выпускной, надеть нечего.
После этих слов она… бросила трубку. Без тени стыда. Без объяснений. Просто отключилась.
Муж, как всегда, попытался сгладить: «Купим другие, ну чего ты? Это же мама».
Я встала. Взяла его за руку. Отвела в торговый центр. И там, перед витриной, указала на те самые туфли, о которых он сто раз слышал — от которых у него, кажется, перехватило дыхание.
— Таня, это же тридцать тысяч рублей! — прошептал он, глядя на ценник.
— Ты сказал — купим. Значит, купим, — ответила я ровно.
Он купил. Заплатил за своё молчание.
Но на этом не конец. Уже по дороге домой мужу пришло сообщение:
«Заеду сегодня. У меня зелень, в морозилке не помещается. Оставлю у вас, заберу через пару месяцев.»
Я видела, как он смотрит на экран. Как сжимает кулаки. А потом, впервые за всё время, набрал номер и твёрдо произнёс:
— Мама, ты больше не придёшь. Ни сегодня, ни завтра, ни через год. Потому что твоя «забота» обошлась нам слишком дорого.
Он положил трубку. А я посмотрела на него и впервые за долгое время почувствовала: мы действительно семья. Где дверь открывается не для тех, кто берёт, а для тех, кто ценит.