«Продай квартиру родителей — или я уйду»: как муж загнал меня в угол между прошлым и семьёй
Ну вот, никогда бы не подумала, что человек, с которым спала на одной подушке и делила каждый кусок хлеба, вдруг станет чужим. Что тот, кто клялся быть моей стеной, однажды прижмёт так, что даже воздух перехватит. Но жизнь, как всегда, подкидывает сюрпризы. Меня зовут Ольга, мне тридцать восемь, и сейчас мой муж Дмитрий поставил мне ультиматум, от которого кровь стынет в жилах.
Мы с Димой расписались шесть лет назад. Он уже был в разводе, с двумя детьми от первого брака. Я знала, на что шла, но мне было не страшно. Приняла его детей, старалась быть для них хорошей мачехой. Он помогал им деньгами — я никогда не возражала. Разве можно ставить палки в колёса отцу?
Жили мы в съёмной однушке в Ростове-на-Дону, оба работали, но денег вечно не хватало. Я — бухгалтером, он — мастером на автосервисе. Потом начались кредиты, долги, бесконечные подсчёты каждой копейки. Мечтала о ребёнке, но после тридцати пяти врачи развели руками: бесплодие. Был тяжёлый удар, но я держалась.
Тогда Дима предложил перебраться к его родителям в станицу под Краснодаром. Мол, и им помощь нужна, и мы сэкономим. Я согласилась — всё лучше, чем считать рубль до зарплаты. Переехали в их старый, но крепкий дом. Там было спокойно, своя картошка, куры… Но с первого дня свекровь смотрела на меня, будто на незваную гостью. Каждое моё движение обсуждалось, каждый вздох — осуждался.
А потом умер мой папа. Мы с мамой остались одни. Он оставил мне квартиру в Сочи — двушку в хорошем районе. Когда оформила документы, впервые за годы почувствовала: есть опора. Предложила Диме переехать — начать всё с чистого листа. Но он отрезал:
— Я родителей не брошу. Они на меня надеются.
Сначала я молча проглотила. А через месяц он выдал такое, что я чуть в обморок не грохнулась:
— Продаём квартиру. Вложим деньги в ремонт родительского дома. Крышу перекроем, санузел сделаем, стены утеплим. Всё равно мы тут живём.
У меня даже слова застряли в горле.
— Дима, это же папина квартира! Его память. Как ты вообще такое предлагаешь?
— А как иначе? Ты детей хочешь, а у нас тут сыро, потолок трещит. Будешь держать пустую квартиру, пока мы тут в развалюхе ютимся?
Я пыталась объяснить: это не просто стены — это папина любовь, его последняя забота. Дима сначала отмалчивался, потом начал давить. С каждым днём — жёстче. Уже не просил — требовал. А потом выдал:
— Или продаёшь квартиру, или я ухожу.
У меня в глазах потемнело. Он шантажирует меня. Ломает мою память, моё прошлое. Всё ради того, чтобы вбухать деньги в дом его родителей — не наш. Не в наше будущее. А туда, где меня и так терпели скрепя сердце.
Теперь я хожу по комнате, и сердце рвётся на части. Мама в слезах, говорит: «Папа бы не стерпел такого». Квартира — его последнее «я рядом». А я? Я потерялась. Люблю ли ещё Димку? Да. Но он смотрит на меня, будто на кошелёк, который пора вскрыть.
Не знаю, что делать. Продать — предать папу. Не продать — остаться одной? Но разве человек, который ставит ультиматумы, уже не предатель? Разве можно жить, когда любовь меряют рублями и сметой на ремонт?
Зашла в тупик. Впервые в жизни не вижу выхода. Но точно знаю одно: я больше не позволю собой пользоваться. Даже если это мой муж.