Вот тебе история – слушай.
Сергей женился на женщине с прошлым. У Ольги уже была дочь от первого брака – Катюша. Когда сын привёл их знакомиться, я поначалу смотрела на девочку с недоверием. Но в тот же миг, как Катя робко прижалась ко мне и шепнула «здравствуйте», моё сердце растаяло. Маленькие ладошки, большие доверчивые глаза – ну как тут устоять?
Годы шли. Сергей растил Катю как родную – без разграничений, без «ты не моя». Водил в школу, сидел над уроками, играл в куклы, а когда она болела – не отходил от кровати. Он был для неё всем. И я тоже вкладывала душу: забирала из школы, сидела с ней, когда Оля и Серёжа хотели побыть вдвоём. Дарила подарки, называла внучкой наравне с его родными детьми, хотя по крови Катя мне никем не приходилась. Но разве в любви есть «чужие»?
С Ольгой у нас отношения были ровные. Без особой душевности, но и без ссор. Помогала, чем могла – и деньгами, и заботой. Биологический отец девочки исчез сразу после развода, лишь изредка присылая копейки. Ни внимания, ни участия – будто и не было у него дочери.
А потом Катя выросла. Казалось, только вчера заплетала ей косички, а вот она уже невеста. Вот только ни меня, ни Сергея на свадьбу не позвали. Вообще. Ни на церемонию, ни на банкет, ни даже на чай. Ольга сказала: «Это семейное торжество», «Будем в узком кругу». Узкий круг, в котором не нашлось места ни мне, ни моему сыну. Тому самому, кто больше десяти лет был для Кати отцом во всём – кроме записи в свидетельстве.
А кто же был на свадьбе, как думаешь? Тот самый биологический отец. Который за всё детство появился у Кати раза два. Который не дал ей ничего, кроме жалких алиментов, даже на выпускной не пришёл. Но тут – почётный гость. А Сергей? Сергей сидел дома, делал вид, что всё нормально. Улыбался Ольге, говорил «ничего страшного». Но я – его мать – видела, как ему больно. И всё равно – он не упрекнул, не предъявил. Молчал. Потому что любил.
А потом случилось то, что переполнило чашу.
Мне досталась квартира от троюродной сестры. Не роскошь, но в приличном районе. Сдавала её – подспорье к пенсии. И вдруг звонит Ольга: мол, Катя с мужем ищут жильё, может, я подарю им квартиру? Не сдать, не пустить пожить – именно подарить. Как родной внучке.
Я не выдержала:
— Ну как же так, Оля? На свадьбу не позвали – значит, я вам чужая. А квартира нужна – и тут я вдруг родная?
Она замялась, забормотала про то, что «не до этого было», что «все обиделись». А теперь, дескать, возможность помочь.
Но я не готова. Я не хочу выгонять хороших квартирантов, лишаться дохода и делать подарок тем, кто считает меня семьёй только тогда, когда что-то нужно.
Да, может, это мелочно. Может, кто-то скажет: «Она выросла, у неё своя жизнь». Но в жизни должна быть память. Хотя бы капля благодарности.
Я не злюсь. Мне просто больно. За сына, который отдал девочке годы, душу, сердце – а она вычеркнула его из самого важного дня. За себя – ведь я верила в то, чего не было. За то, что в нашем доме она звала меня «бабушкой», а потом забыла, как меня зовут.
Теперь я понимаю: не родные мы ей. Ни я, ни Серёжа. Родные – это те, кого приглашают на свадьбу. Остальные – просто «по обстоятельствам».
И знаешь… я не держу зла. Но и дарить себя снова – не собираюсь.