Я думала, мама готовит нам квартиру на свадьбу. Когда ремонт закончился, она просто ушла туда от отца.
Мне всего двадцать пять. Месяц назад я вышла замуж, мечтая начать новую жизнь с чистого листа — с мужем, в уютном гнёздышке, где нас будут окружать тепло и забота. Наша семья всегда казалась мне нерушимой. Мама и папа — идеальная пара. Ни ссор, ни скандалов, ни измен. Они прожили вместе больше двадцати лет, и я верила, что любовь — это не сказка. Но оказалось, я просто не видела правды.
Сразу после свадьбы мама заявила, что больше не может жить с отцом. Без истерик. Без долгих объяснений. Просто: «Я ухожу». Я не поверила. Как? Почему именно сейчас? Я пыталась понять её, но не смогла.
Папа — человек тихий, добрый. Никогда не пил, не курил, не кричал ни на меня, ни на маму. Он работал, обеспечивал нас, возил маму по магазинам, помогал по дому. И вдруг… ей этого стало мало. Сказала, что устала быть «бесплатной прислугой», что хочет «жить для себя».
Но самое больное — не это. Ещё до свадьбы мама начала ремонт в старой бабушкиной квартире. Всё выглядело так, будто она готовит её для нас. Я искренне верила, что это наш будущий дом. Выбирала обои, обсуждала с ней мебель, представляла, как мы с мужем будем там жить. Она молча слушала, не спорила. Я думала — делает сюрприз.
Папа тоже был уверен, что ремонт — для нас. Только улыбался и говорил: «Скоро заживёте отдельно, а мы хоть немного отдохнём». Все думали, что мама дарит нам квартиру. Все, кроме неё.
Когда ремонт закончился, она собрала вещи и уехала. Сказала отцу, что больше не вернётся, и поселилась в той самой квартире. Без благодарности, без прощания, без сожалений. А я… стояла, как окаменелая, и не верила, что это происходит наяву.
Я пыталась поговорить, объяснить, что нам с мужем некуда податься. Что мы надеялись начать новую жизнь именно там. Что всегда верила — мама наша опора. Но её взгляд был пустым, как зимнее небо.
“Я тебе ничего не должна, — спокойно сказала она. — Это моя квартира. Я её получила в наследство. Я делала ремонт, я буду в ней жить. Хватит. Я больше не служанка. Устала стирать, готовить, жертвовать собой. Теперь я живу для себя.”
Мне хотелось кричать. Напомнить, как мы с отцом поддерживали её в трудные времена. Спросить: а что мы для неё? Просто обязанность, обуза?
Папа сник. Не умолял, не ругался. Стоял и смотрел ей вслед, будто у него отобрали последнюю надежду. Он не понимал, как женщина, с которой прожил полжизни, может так просто развернуться и уйти.
Сейчас мы с мужем живём у его родителей. Временно. Но кто знает, сколько это продлится? Ищем жильё, но злость не уходит. Не из-за квартиры — она не наша. А потому что мама всё это время молча копила обиды, а мы не видели. Потому что она больше не считает нас семьёй. Потому что предательство от самого близкого человека не стирается из памяти.
Может, когда-нибудь я её пойму. Может, назову её поступок смелым. Но сейчас — только пустота. Мама разрушила всё, во что я верила. И никакой ремонт, никакая квартира не стоят той пропасти, что теперь между нами.