Мне уже тридцать. Возраст, когда у других давно свои семьи, карьера, а у меня — ни права выбора, ни личной свободы. Всё потому, что рядом мама. Мама, которая не отпускает. Которая решает за меня всё, будто я маленькая девочка. И я позволяю. Знаю, что сама виновата — так и не научилась говорить «нет».
Отца я не знала. Мама о нём никогда не говорила, словно его не существовало. В детстве я часто болела: ангины, скарлатина, коклюш. В садик не ходила — мама сидела со мной дома. Мы жили с бабушкой и дедушкой, они нас содержали. Мама по образованию была учительницей музыки, но устроилась на работу только когда мне исполнилось пятнадцать.
Я была её смыслом. Она жила мной, оберегала от всего. Споткнулась — значит, гулять нельзя. Заболела — ни грамма холодного. Любая мелочь казалась ей угрозой. Шаг в сторону — истерика. И я привыкла.
Окончила музыкальную школу, поступила в пединститут, стала преподавателем фортепиано — как мама. Друзей в детстве почти не было. Мама запрещала общаться — все казались ей «недостойными». Зато мы вместе ходили в театры, на концерты, читали книги. Моя жизнь напоминала старинный роман, вот только без балов и кавалеров.
В университете мало что изменилось. Дедушка помог устроиться в музыкальную школу. Работа нравилась, дети радовали, мама была спокойна — вокруг одни приличные люди, никаких «сомнительных знакомств». Подруг не было. Две девушки, с которыми я пыталась дружить, исчезли — мама категорически против.
Пять лет назад появился он — новый преподаватель по гитаре. Добрый. Умный. Красивый. Настоящий герой из книжки. Мы сходили на свидание. Я была счастлива, но ненадолго.
Первый вечер — мама звонила каждые пять минут, довела меня до слёз, парень испугался. Второй раз я выключила телефон. Когда вернулась, у подъезда стояла скорая. Мама обзвонила все больницы, даже милицию. Её увезли с приступом. Третьего свидания не случилось. Я впервые почувствовала ярость. Уехала к подруге. Она сказала: «Не возвращайся. Иначе так и проживёшь в клетке».
Я не брала трубку, писала, что всё в порядке. Мама приходила ко мне на работу, устраивала сцены, потом снова попала в больницу. Я не выдержала — вернулась. С чувством вины, которое с тех пор грызёт меня изнутри. Подруга умоляла остаться. Я её не послушала. И с этого момента жизнь застыла.
Теперь мне тридцать. Мы с мамой ходим в театр, ездим в санатории, по выходным обедаем в кафе. У меня нет ни отношений, ни друзей, ни своего пространства. Каждая попытка что-то изменить вызывает ужас. Я боюсь. Боюсь, что мама не переживёт моего ухода. Что если я решусь — случится непоправимое. А я не смогу это простить себе.
Я хочу жить. Но не могу. Не умею быть жёсткой. Не умею выбирать себя. Иногда кажется, что выхода нет… Но однажды придётся понять: пока мы ждём удобного момента, жизнь проходит мимо. И если не сделать шаг сейчас, однажды оглянешься — и увидишь, что всё кончено, а ты так и не успела побыть собой.