В нашей семье всегда царили порядок, покой и взаимопонимание. Мой Егор — единственный сын. Его родного отца не стало, когда мальчику не исполнилось и трёх. А мой второй муж, Сергей, стал ему настоящим отцом — воспитывал, заботился, был рядом во всём. Других детей у нас не было, поэтому все силы души мы отдавали Егорушке. Он вырос отзывчивым, умным, воспитанным. Таким сыном можно гордиться. Но всё пошло прахом, когда в его жизни возникла она.
Алевтина. Я запомнила её с той случайной встречи в магазине, ещё до того, как он впервые привёл её в дом. Она стояла у кассы, пререкалась с продавцом из-за копеечной сдачи. Тогда я подумала: от таких девушек одни неприятности. Высокомерная, резкая, бесчувственная. И представить не могла, что она переступит порог моего жилища.
Когда Егор назвал её своей девушкой, у меня будто земля ушла из-под ног. Я сразу почувствовала: она разобьёт нашу семью. И не ошиблась. После того визита сын стал реже заходить. Всё работа, дела, усталость. На семейные застолья приходил один. Когда я пыталась поговорить, он избегал разговора, отводил глаза. Я чувствовала, как он ускользает. И ничего не могла поделать.
А потом случилось то, что добило меня окончательно.
Было лето, мы праздновали день рождения моей племянницы. Вечер, духота, беседка, разговоры. Сестра невзначай спросила: «Ну что, когда ждать внуков? Егор же уже женат!» У меня похолодело внутри. Я не ослышалась — она сказала «женат». Оказалось, полгода назад Егор и Алевтина расписались. За границей. Без колец, без гостей, без нашего благословения. Тихо, тайком, будто нас, родителей, для него больше нет.
В груди сжалось так, что я не смогла вымолвить ни слова. Просто ушла в дом. Потом он позвонил. Объяснил, что не хотел расстраивать. Мол, я всё равно невзлюбила Алю, зачем портить им день. Говорил ровно, будто сообщал о смене тарифного плана. Я слушала и не узнавала голоса родного сына.
С одной стороны, я понимаю. Он избегал ссоры. Хотел проще. Не обострять. Но семья — не про удобство. Она про доверие. Про то, чтобы делить радость. Быть рядом. А он решил всё без нас. А ведь когда-то он боялся темноты и сжимал мою руку. Говорил, что женится лишь на той, кого я приму. Как же быстро всё переменилось…
Теперь я в растерянности. Я не злюсь на Егора. Это мой сын. Я люблю его. Всегда буду любить. Но её — ту, что выбрал он, — я не прощу. Не за свадьбу. А за то, что она украла его у меня. Тихо, по-воровски. И внушила ему, что семья — это то, что можно вычеркнуть билетом за границу.
Он думает, избежал скандала. На самом деле — лишь усугубил. Мог бы свести нас, дать шанс. А теперь между мной и этой женщиной — не обида. Ледяная стена. Безразличие. И это страшнее.
Время пройдёт. Возможно, я смирюсь. Ради него. Ради будущих внуков. Но сердце уже не оттает. Потому что однажды я осознала: я больше не часть жизни сына. И эту боль не заглушит ни одно «здравствуй».