Теперь к нам каждый день наведывается тесть. Гостям я всегда рад, но он уплетает всё, что есть в холодильнике. Попытался обсудить это с женой, но — бесполезно.
Полгода назад мы с моей женой Катей приняли непростое, но необходимое решение — перебраться в другой город. До этого жили на окраине Ростова, трудились на заводе, вроде бы сводили концы с концами. Не шиковали, но и не считали копейки. Понимали друг друга без слов. Ни ссор, ни претензий. Но всё рухнуло, когда на предприятии начались сокращения. Сначала под раздачу попала Катя, потом и я.
Накоплений не было — двое детей, ипотека, да и зарплаты уходили на еду и коммуналку. Казалось, мир рушится. И тут её отец — мой теперь уже вездесущий тесть — протянул нам руку помощи. Он жил в Волгограде и сдавал свою однокомнатку на окраине. Квартира была так себе, с облупившимися обоями, но зато крыша над головой.
Мы переехали. Я был ему бесконечно благодарен — в тот момент это казалось спасением. Первый месяц оказался адом: денег — кот наплакал, из последних сил растягивали еду на детей, оплачивали счета. Искал работу — безрезультатно. Катя занималась домом, а я метался в поисках хоть какого-то заработка, чтобы не свихнуться.
Когда на новой работе мне выдали первый аванс, чуть не прослезился. Наконец-то вздохнул полной грудью. Пахал с утра до ночи, возвращался усталый, но с ощущением, что выбираемся. Часть денег начал отдавать тестю — за коммуналку и просто в знак признательности. Казалось, жизнь налаживается. Но, как оказалось, самое интересное только начиналось.
Тесть стал заглядывать. Сначала «на минуточку», потом «пообщаться с внуками», а вскоре — ежедневно. И, увы, не для помощи. Ни постирать, ни починить кран, ни с детьми посидеть. Он усаживался на кухне, включал телевизор и… уплетал всё, что попадалось под руку.
Катя готовила — завтраки, обеды, ужины. А я, приходя домой, находил лишь пустые кастрюли. Стал замечать, что продукты в холодильнике тают на глазах. Молчал. Терпел. Но однажды Катя сама заныла: устала, целый день у плиты, а еда — испаряется. Смотрю на неё и думаю: детей у нас двое… зачем нам третий, да ещё и с аппетитом взрослого мужика?
Решился поговорить с тестем. Без скандалов, по-мужски. Объяснил: мы ценим его помощь, он часть семьи, но… у нас тоже не сахар. Он кивнул, сказал, что всё понимает. И вроде бы отстал. Даже начал приносить с собой пирожки, разок притащил курицу-гриль. Но через пару недель энтузиазм испарился — вернулся прежний режим: ваньку-встаньку в холодильнике и его неизменный аппетит.
Снова попытался поговорить с Катей. Она лишь развела руками: «Папа же нам помог… это его квартира… он просто обожает внуков». На этом аргументы закончились. А у меня — нервы на пределе. Вкалываю с утра до ночи, экономлю на всём, хожу в дырявых кроссовках, а тут — нахлебник, который опустошает холодильник, как саранча поле.
Поддержки нет. Мои родители далеко, у друзей своих забот хватает. Тесть живёт в своём мире, жена делает вид, что ничего не замечает. И я не знаю, что делать. Да, он помог. Но сколько это ещё продлится? Я устал. Мне больше не кажется, что у меня есть дом.
А между тем завод, где мы когда-то работали, окончательно пошёл ко дну. Бывшие коллеги разъехались, никто не возвращается. Мы на грани. И с каждым днём эта квартира, которая сначала казалась спасением, всё больше напоминает клетку.