Вот, дружище, история, как Илья наконец решился.
Сидел он на лавочке у автобусной остановки, смотрел, как машины ползут по мокрому асфальту. Ветер марта пробирал под ветровку, но он его почти не чувствовал. Ждал. Даже сам не знал чего. Может, знака, может, ответа на один-единственный вопрос: «Что дальше?»
Жизнь у Ильи застряла, как заедающая пластинка. Офисная работа вызывала отвращение, дома его ждала лишь пустая тишина квартиры, а мечты, когда-то яркие, как салют, потухли, словно их и не было. Каждый день повторял предыдущий, и просыпаться с каждым утром становилось всё тяжелее.
Достал телефон, машинально пролистал новости. В мессенджере мигало сообщение от мамы: «Как ты там, сынок? Давно не звонил». Илья не ответил. Что сказать? Что всё идёт под откос? Что он сам не понимает, зачем проживает свою жизнь в этой серой тоске?
Подъехал автобус, но Илья даже не пошевелился. Зачем куда-то ехать, если внутри — пустота, будто в заброшенном доме?
— Эй, мужик, время не подскажешь? — раздался рядом хрипловатый голос.
Илья поднял глаза. Перед ним стоял парень лет двадцати пяти, в потрёпанной куртке, с огромным рюкзаком за плечами. Лицо уставшее, но глаза горели.
— Без десяти одиннадцать, — пробурчал Илья, глянув на часы.
— Спасибо. Я Серёга, — парень протянул руку.
Илья нехотя пожал её, не назвавшись.
— Чего тут один сидишь? — спросил Серёга, присаживаясь рядом.
— Размышляю.
— О чём?
Илья горько усмехнулся:
— О том, как вылезти из этого бесконечного дня сурка.
Серёга снял рюкзак, поставил на землю и внимательно посмотрел на него.
— Понимаю. Сам недавно был в такой же дыре. И знаешь, что осознал?
— Что?
— Если смысла нет — придумай его. Я взял и бросил всё: уволился, собрал рюкзак и поехал. Сегодня здесь, завтра — в другом месте. Живу, как хочу.
— И что, помогло?
— Ага, — Серёга кивнул, и в глазах у него мелькнуло что-то твёрдое, — теперь это моя жизнь, а не просто дни, которые надо переждать.
Илья замолчал. В груди что-то кольнуло, будто сердце вдруг вспомнило, как биться.
Разговаривали они до поздней ночи, сидя на холодной лавочке. Серёга рассказывал, как решился уйти с работы, как боялся, но мысль о жизни, полной сожалений, оказалась страшнее.
— Не хочу умирать с вопросом «а что, если бы?» — сказал он. — Ты тоже можешь. Просто сделай шаг.
Илья смотрел на него, и внутри, впервые за долгие годы, теплилась надежда — слабая, но живая.
— Может… — прошептал он.
Когда они разошлись, Илья побрёл домой, но мысли уже метались, как река весной. Он понял: если сейчас не изменится, застрянет в этой пустоте навсегда.
Дома он сел за стол, открыл ноутбук, зашёл на сайт с билетами. Куда угодно. Лишь бы уехать. Палец завис над кнопкой «Купить». Сердце стучало так, будто рвалось наружу.
— Давай, — прохрипел он себе.
И нажал.
На следующий день Илья сидел в поезде, глядя в окно на мелькающие огни. Выбрал небольшой городок у моря — недалеко, но достаточно чужой, чтобы начать заново. В кармане лежали скопленные за год рубли. Он знал: без работы долго не продержится.
В первый же день снял койку в хостеле. Ходил по улочкам, заглядывал в кафе, спрашивал, не нужен ли работник. К вечеру, уставший, но не сломленный, увидел объявление: «Требуется помощник в лодочную мастерскую. Опыт не важен».
— Вам человек нужен? — спросил он у бородатого мужика в мастерской.
— Нужен, — тот окинул его взглядом. — Что умеешь?
— Ничего, но быстро научусь.
На следующий день Илья вышел на работу. Сначала было тяжело: руки не слушались, инструменты казались враждебными. Но с каждым днём он чувствовал, как оживает. Впервые за годы просыпался с мыслью, что впереди — не просто день, а что-то настоящее.
Жизнь его не изменилась за один день. Но он сделал главное — шагнул в неизвестность. И этого хватило, чтобы мир начал поворачиваться к нему лицом.