Дверь скрипнула почти сразу, как только он нажал на кнопку звонка. На пороге стояла бабушка, лет под восемьдесят, с хитрой усмешкой в глазах.
— Добрый день, — вежливо поздоровался парень.
— И тебе не хворать, милок, — ответила она. — Чего без спросу? Совсем не боюсь!
— Я, бабуля, в своей жизни уже стого перепугалась, — засмеялась старушка. — Теперь сама людей стращаю. Ну заходи, ты из соцзащиты или кто?
— Нет, я из фирмы, что чудо-фильтры ставит. Вода из-под крана — как из родника. Чистая, полезная, без всякой гадости.
— О-о, сам водяной нагрянул! — удивилась бабка. — Дело хорошее. Проходи.
Парень старательно вытер ноги о половичок.
— Можно не разуваться?
— А, брось. Дочка потом уберёт, она у меня молодая, не то что я — старая перечница.
— Да что вы, бабушка, цветёте и пахнете! Прямо вальсировать готовы, — слащаво улыбнулся он. — А кухня где? Показать бы вам товар…
— Льстишь, змей, — фыркнула старуха. — В зеркало-то я лет десять не глядела, но ладно, поверю. Пойдём.
На кухне парень огляделся и вдруг спросил:
— А чего вы не отражаетесь? Вампир, что ли?
— Да нет же, — засмеялась бабка. — Дочка зеркала повыше повесила, а я мелкая. Как ни прыгай — не видно.
Он начал возиться с фильтром, показывал мутную воду до и кристальную после. Бабушка кивала, слушала.
— Куплю, — вдруг сказала. — Но сперва чайку со мной попьёшь. Один я не люблю. Пять минут — и на всё. Чай у меня знатный, травяной.
Быстро вскипятила воду, заварила чай — запах липы и мяты разлился по кухне.
— Семья есть? Дети? — спросила будто невзначай.
— Нет, пока один.
— И правильно. Рано тебе. Ну как чай?
— Обалдеть, бабуля. Где такой берёте?
— А я не беру. Мне его лешие на день рождения носят.
Он рассмеялся, решив, что старуха шутит. Но вдруг улыбка сползла с его лица.
— А скажи, паренёк, зачем ты по домам ходишь? Ради чистой воды? Не верю.
И тут он сам, будто против воли, начал говорить:
— Да ладно… Фильтры — дешёвая подделка, продаю втридорога. А в воду иногда подмешиваю, чтоб вкуснее казалось. Люди ведутся, а мне выгода.
— Вот и всё, — кивнула бабка. — А я ж предупреждала: чай у меня не простой. Кто его пьёт — правду рекой льёт. Лешие, говоришь? Ага. Они и сделали. За обман — наказание.
Парень хотел что-то сказать, но тело уже распадалось в лёгкий туман, оседая в медный тазик, который бабка подставила заранее.
— Захотел водяным быть — ну и будь. Наш речной давно помощника просил. Десять лет отработаешь, потом видно будет.
Она вылила воду из тазика в раковину.
— «Чего не отражаешься, бабушка?» Да мне триста лет уже. А зеркала повешены высоко, чтоб люди не пугались.
Рассмеялась, словно себе самой.
— Первый был — счётчики менял. Теперь молнии направляет. Воздух — его стихия. А твоя — вода. Познакомитесь. В следующий дождь.
Прошла мимо зеркала — и ничего не отразилось. Только тень скользнула по полу и растаяла в тишине старой квартиры.
