Ох, слушай, как же складно всё вышло!
Жизнь у Насти рухнула, будто карточный домик. После развода с мужем она, собрав свои вещи, вернулась в родную деревеньку под Тверью. Рядом была её опора — бабушка Людмила Петровна, души не чаявшая в Насте и её сынишке Ваньке.
— Ванька — вылитый отец, Витька, — вздыхала Настя, глядя на мальчика. — Вот он один и остался от того брака, как лучик солнца в пасмурный день.
— Говорила же — не связывайся с этим гулякой, — ворчала бабка, покачивая головой. — Сразу видно было — ненадёжный, да ещё и к бутылке тянулся. Раз в молодости пил, дальше только хуже. А ты — «любовь, любовь» — будто разума лишилась.
— Ба, да ладно тебе, — Настя махнула рукой. — Будешь теперь всю жизнь тыкать этим? Зато Ванька у нас есть — и это главное.
— Ладно, ладно, — бабуля обняла внучку. — Больше не стану. Ты у меня красавица — таких не сыщешь! Где он такого ангела, как ты, ещё найдёт, твой Витька? Дурак, и всё тут.
— В школе за мной полкласса бегало, — Настя машинально поправила волосы. — Но сейчас мне не до романов. Все они сначала ласковые, а потом…
— Не все такие, — перебила Людмила Петровна. — Вот Сашка, например. Помнишь, как он по тебе сох? Мужик — золото: работящий, без вредных привычек. И до сих пор холост.
— Ой, ба, — Настя закатила глаза. — Не надо. Мне Ваньку в школу собирать, дом наводить. Родители в городе остались, так что теперь я тут хозяйка. И тебе помогать надо…
— Помощь — дело хорошее, — кивнула бабуля. — Но ты сперва сама обустройся. Я пока жива-здорова, бегаю. А твои родители не бросят — помогут. Может, на пенсию вернутся. Вот тогда и заживём все вместе.
— Ба, ты у нас хитрец, — Настя крепко обняла старушку.
— А про Сашку всё же подумай, — бабуля шлёпнула её по плечу. — Такие мужики просто так не валяются.
Настя жила в деревне уже третий месяц. Сашка, местный механизатор, не спускал с неё глаз. Он, как и Людмила Петровна, считал её брак ошибкой. Когда они с бабкой сговорились — одному богу известно, но то в магазине «случайно» встречались, то на почте. Бабуля шептала ему новости о Насте и Ваньке, сетуя, что внучка всё одна.
Сашка краснел, вздыхал, но боялся снова получить отказ. Бабуля, видя его сомнения, подбадривала:
— Она изменилась, Саш. Многое поняла. Красота — не главное, главное — душа. А ты — как раз то, что надо: надёжный, руки золотые…
— И не красавец, — усмехнулся он.
— Да ладно тебе! — махнула она рукой. — Я же вижу, как ты её любишь.
— Люблю, Людмила Петровна. Все эти годы только о ней и думал.
Бабуля прослезилась и пообещала помочь.
— Только не дави на неё. Дай время.
— А если кто другой её увезёт? — забеспокоился Сашка.
— Тогда слушай меня, — хитренько улыбнулась старушка. — Помогай потихоньку, но не лезь с чувствами.
— Ну вы даёте! — рассмеялся он. — Это точно сработает?
— Ещё как! — заверила она.
Весна вступала в права. В огородах копошились грачи, а однажды утром у дома Насти загрохотал трактор. Она выскочила во двор в тапках и растерянно уставилась на кузов, заваленный торфом.
— Сашка, это что? Кому?
— Тебе! — буркнул он, спрыгивая. — Бабуля заказала. Ворота открывай. И оденься нормально — простынешь!
— Сколько я тебе должна? — полезла она за кошельком.
— Ничего. Бабуле как пенсионерке — бесплатно.
На следующий день его брат-школьник разбросал торф по огороду — тоже даром.
— Да что за коммунизм?! — Настя развела руками.
— Радуйся, — усмехнулась бабуля. — Земля теперь плодородная.
Через неделю Сашка привёз навоз.
— Свалил за сараем. Пригодится.
— Спасибо, — улыбнулась Настя. — Может, на чай зайдёшь? Ватрушки испекла.
Сашка едва не подпрыгнул от радости, но вспомнил наставления бабули и сдержанно ответил:
— Потом. Дел куча.
Но зато сунул ей шоколадку: «Ваньке».
Вскоре у дома появились кучи песка и щебня. Соседи шептались: «Вот хозяйка! Любого мужика заткнёт за пояс!»
— Хватит уже! — Настя засмеялась, когда Сашка свалил очередную партию. — Сваливать некуда!
— Щебень дорогу подсыплет, — отмахнулся он. — В выходные приду — лужи засыплю.
Тут она решительно схватила его за руку и затащила в дом.
— Раздевайся, чай остынет. Обижусь, если откажешься.
Сашка сел за стол, оглядывая уютную кухню.
— Хорошо у тебя. За такое можно и жениться.
— Так женись, — спокойно сказала Настя, глядя ему в глаза.
Он поперхнулся чаем. Допив, молча собрался уходить, но у двери обернулся:
— Завтра в загсе. Паспорт не забудь.
— Сашка! — рассмеялась она.
Он уже толкал дверь, но она схватила его за руку.
— Как жениться, если любви нет?
— У меня нет любви?! — взорвался он. — Да я с юности по тебе сох!
Она прижала ладонь к его губам, потом нежно провела пальцами по щеке. Он притянул её и поцеловал.
— Теперь ясно, — прошептала она. — Давно бы так, а не с торфом по бабушкиному плану.
— Ага, — засмеялся он, и оба покатились со смеху.
— Обложили меня, — улыбнулась Настя.
— Мои только рады, — перебил он. — Они давно знают, что ты моя.
Вечером он вернулся и остался до утра. А на следующий день они подали заявление.
Свадьбу сыграли в доме Насти — с песнями, частушками и баяном. Людмила Петровна сияла, глядя на счастливых молодых.
— Как быстро она после развода ожила, — шептались соседи.
— Такого мужика, как Сашка, упускать нельзя,А через год у них родилась дочка Машенька, и Ванька, как старший брат, гордо нёс её на руках по деревне, пока родители с бабушкой с умилением наблюдали за этой идиллией.
