Вот как звучит история теперь, будто я рассказываю её за чашкой чая:
*Мечта на колёсах: дорога сквозь боль и свободу*
Люба и Сергей жили в тихом городке под Красноярском. Мечта у них была простая, но крепко засевшая в сердце: купить хороший внедорожник и укатить куда глаза глядят. Годами копили – то картофель с огорода продадут, то на подработку устроятся, то от праздников откажутся. Всё ради одной цели.
И вот – свершилось! Рядом с потрёпанной «Волгой» в гараже теперь стоял новенький «Нива Трейл», чёрный, блестящий, как вороново крыло. Сергей, счастливый, как ребёнок, кружил вокруг машины, гладил капот – боялся даже дышать, чтоб не вспугнуть. Люба сидела внутри, закрыв глаза, и представляла степи, горы, дороги, что они с мужем пройдут вместе.
Маршрут был готов уже давно. Сергей всё подсчитал: где заправки, где ночёвки, километры, деньги. Он техникой занимался, а Люба отвечала за вкусняшки и красоты – какие кафе заехать, где музей посетить, у какого леса фото сделать. Как экспедицию снаряжали, серьёзно.
Дочери Ирине и зятю Коле они о планах не говорили. Это была их тайна, их личное.
Лето заканчивалось. Осталось только дачу на зиму закрыть: воду слить, банки с огурцами в подвал убрать, инструменты сложить. Погрузили последние вещи в старую «Волгу» и поехали домой. Сергей под нос мурлыкал песню, Люба улыбалась, глядя в окно.
Вдруг – тишина. Сергей схватился за руль, пальцы побелели, лицо посерело. Он резко затормозил – машину рвануло в сторону, ремень впился Любе в грудь. Сергей рухнул на руль. Она застыла, потом рванулась к нему. Дыхания не было. Руки тряслись, в ушах звенело.
Скорая приехала быстро, но было поздно. «Инфаркт» – сказали, а дальше Люба уже не слушала. Приехала милиция, дочь рыдала, зять хлопотал, а она сидела в машине, будто каменная, и смотрела, как увозят её Серёжу.
Дни после сливались в серую муть. Люба ходила, ела, спала – как автомат. Слёз не было, будто высохли. Душа умерла вместе с ним.
Прошли девять дней, сорок, три месяца. Ирина приходила, суп варила, пыталась разговорить – но Люба молчала, будто тень.
Пока однажды дочь не спросила:
— Мам, а чья это машина у нас в гараже?
— Серёжа куп… – голос оборвался.
И тут Любу прорвало. Всё вспомнилось – их смех, мечты, его радость при покупке. Она рыдала, не слыша вопросов дочери: «Папа купил? Зачем? Когда?»
Выплакалась под утро и уснула. А проснулась с мыслью: жить надо. Без него.
Весной собралась на дачу. Может, по привычке, может, чтоб не сойти с ума. В рюкзаке Сергея нашла потрёпанную папку – их маршруты, расчёты, планы. Открыла – сердце ёкнуло, захлопнула. «Какая теперь мечта?»
Но вечером снова взяла в руки. Листала, читала, будто разговаривала с ним. Боль притуплялась, а внутри теплилось что-то новое.
К концу лета Люба ожила. Записалась в автошколу – не простую, а для сложных дорог. Инструктор скептически хмыкал, но она готова была хоть руль сломать от усилий. И – получила права.
Однажды подошла к дому дочери. Внедорожник стоял у подъезда, в царапинах. Позвонила Ирине: «Спускайся с ключами». Проверила документы, села за руль.
Дочь с зятем округлили глаза, когда она плавно тронулась. Через три дня Люба пересекла границу Казахстана – первая точка их с Сергеем маршрута.
С Ириной поговорит позже. Дочь поймёт.
