**5 октября**
Сегодня я размышляю о людях и их истинных лицах.
Мой старый друг, Василий Ильич, а для близких — просто Вася, недавно получил должность руководителя отдела в крупной фирме в Новосибирске. Повышение было ожидаемым — человек работящий, скромный, всегда полагается только на себя. Коллеги поздравили сдержанно: Вася лишь кивнул, поблагодарил и пообещал, что коллектив не пожалеет о его назначении.
Больше всех ликовала его мать, Галина Степановна. Это она в своё время водила сына по врачам, нанимала репетиторов, откладывала с пенсии на его учёбу и штопала ему зимние пальто. Именно она настояла, чтобы Василий угостил коллег домашней едой — пирожками, соленьями, салатами. Хотя он сначала отнекивался, но согласился: подводить мать не хотелось.
В день праздника он заехал за угощениями к ней домой. У Галины Степановны как раз был приём у терапевта, поэтому всё уже лежало в холодильнике, аккуратно разложенное по контейнерам. Василий решил не тащить всё в одиночку и попросил новенькую сотрудницу, Ларису, помочь. Та охотно согласилась.
Лариса, высокая блондинка с зелёными глазами, была из тех женщин, на которых засматриваются. По офису ходили слухи, что она положила глаз на Васю — то улыбнётся ему особо, то под каким-нибудь предлогом просится подвезти.
Войдя в квартиру, скромную, но ухоженную, Василий сразу начал собирать еду. Лариса устроилась на табуретке, оглядывая комнаты:
— Как у тебя тут уютно… Прямо как в детстве. Ой, а это что?!
Из-за угла выскочил пёс и заворчал на незнакомку.
— Это Жук, — пояснил Вася, беря его на руки. — Не бойся, он добрый.
— Жук?! — скривилась Лариса. — Ну и имя… Пусть не подходит, а то чулки порвёт.
Василий промолчал. Её брезгливость почему-то задела. Но это было ещё не всё — из коридора степенно вышел упитанный кот и начал тереться о ногу хозяина.
— А это Граф, — ласково сказал Вася, доставая из холодильника кусок отварной курицы. — Держи, старик, твоё любимое.
Лариса отодвинулась к двери.
— У вас тут целый зверинец. В такой квартире и кошка, и собака? Это же негигиенично… Шерсть, запах… У твоей мамы нет аллергии?
— А у тебя есть? — тихо спросил он.
— Я? Нет… Не знаю. У нас никогда животных не было. Не люблю их. Грязные…
Василий продолжил молча складывать пакеты. Улыбка исчезла. Лариса стояла в стороне, отгоняя Жука, который норовил обнюхать её туфли.
— Вечером зайду, выведу их гулять, — наконец сказал он. — Мать ругаться будет, что перекармливаю, но как их не пожалеть?
— Ещё и время на это тратить… Ну да, раз уж взял ответственность, — усмехнулась Лариса, поправляя сумку.
Обратно она болтала о новом меню в столовой, о платье Нины Павловны, о том, как бухгалтер с третьего этажа вновь вышла замуж. Вася шёл молча, лишь изредка поддакивая. В голове гудело: «Пустота. Фальшь. Чужая…»
В офисе его уже ждали: вручили подарок, похлопали по плечу. После работы все сели за стол, выпили, закусили. Лариса крутилась рядом — то шутила, то заглядывала в глаза, то предлагала подбросить её. Но Василий вежливо отказался:
— Извини, спешу. Важная встреча.
Дома его ждала мать.
— Ну как прошло? — спросила она, открывая дверь.
— Всё хорошо. Твои пироги разобрали первыми. Говорили, будто из ресторана.
— А та девушка, с которой ты приезжал — Лариса? Соседка видела, говорит, видная. Это она?
— Нет. Просто коллега. Да и вообще, никого пока нет. Я тогда соврал, чтобы тебя порадовать. Прости.
— Ладно. А если появится — какая она должна быть, твоя «та самая»?
Вася задумался.
— Скромная. Добрая. Умная. И… чтоб любила тебя. И Жука. И Графа.
Мать усмехнулась.
— Вась, главное — чтоб тебя любила. Тогда и нас всех примет. Даже ворчливого кота.
Он кивнул. Потом взял поводок, свистнул «зверей» и вышел на улицу. Все трое побежали по двору, будто снова вернулись в то время, когда всё было просто — мама дома, в сумке булка, на руках щенок, на плече кот, а впереди — целая жизнь.
Галина Степановна смотрела в окно и сжимала кулаки.
— Тридцать лет, начальник отдела, а в душе — мальчишка. Дай Бог тебе настоящей любви, сынок… Чтобы она разом полюбила и тебя, и Жука, и Графа. И меня.
**Вывод:** Люди, которые не принимают твой мир, не стоят места в нём. Настоящая близость начинается там, где нет фальши.
