Когда любовь обошла стороной: Как я жил с женщиной, что ежедневно уничтожала меня
Молчал я слишком долго. Считал свои беды пустяком на фоне чужого горя. Молчал, ибо верил: мужик должен терпеть. Но вот мне уже под шестьдесят. Тридцать лет брака позади, а в душе — лишь усталость, пустота да горечь. Жизнь прошла, а счастья так и не видать. Не дом — стены. Не семья — вечная война. Под одной крышей, да сердца врозь. Вроде вместе, а каждый день — битва за право просто существовать. Поменять что-то, видно, уже поздно.
Женился я по расчёту. И расплатился за это всей жизнью.
Было мне двадцать восемь, когда родители уговорили меня взять в жёны Наталью. Говорили: «Хватит холостяком болтаться, девка хозяйственная, из хорошей семьи». Любви не было. Но тогда мне казалось: любовь — для дураков, а в жизни важна стабильность. Сыграли свадьбу. И начался кошмар.
Наталья быстро показала, кто в доме хозяин. Унижала при друзьях, язвила перед роднёй. При людях — ласковая, дома — холодная, как сибирская зима. Могла при гостях сказать: «Какой у меня заботливый муж!», а в пустой кухне швырнуть в меня тарелкой со словами: «Тряпка! Ничтожество!»
Её бесило всё: как я ем, как сижу, как дышу. Но я терпел. Молчал. Ради детей. Чтобы у них была семья. Надеялся — наладится. Не наладилось. Стало только хуже. Мы не жили — влачили существование. Даже соседи по коммуналке добрее друг к другу относятся.
Когда дети выросли — началось самое страшное
Сыновья обзавелись семьями, и маски окончательно упали. Наталья даже не притворялась больше женой. Я пристроил к избе маленькую горенку — и переселился туда. Ни общих обедов, ни разговоров, ни смеха. Делили лишь печь да квашню. Она даже подписывала крынки с молоком, чтоб я не трогал. Смешно, да? Вроде одна изба, а живём, как чужие.
Ел я один. Спал один. Просыпался — и снова та же тяжесть на душе. А когда кто-то из знакомых говорил: «Вы с Натальей — пара на века!», мне хотелось зарыдать. Если это и «на века», то лишь вечная каторга.
Каждый её день начинался с попрёков, а кончался бранью
Если Наталья была дома — жди беды. Могла начать утро со слов: «Опять дрова не нарубил, никчёмный!» — а к вечеру докатиться до того, что я, мол, всю её жизнь загубил. «Червяк! Ты мне всю молодость отнял!» — это было её любимым. Я молчал. Думал — замолчит. Но нет. Злоба её не утихала. Ей нужен был тот, кого можно пинать — и я всегда был под рукой.
Однажды подслушал, как она шептала подруге: «Он мне — как лавка. Стоит в углу — и ладно». Тут-то я и понял: меня больше нет. Сломали. А уйти некуда. Избу рубил своими руками. Пахал как вол, растил сыновей, копил каждую копейку… Теперь мне остаётся только терпеть, чтобы не оказаться на морозе.
Зачем я всё ещё здесь — и сам не знаю
Уйти? Да куда? У детей свои заботы. Живут своей жизнью. Наведываются редко, а если приезжают — делают вид, будто у нас всё хорошо. Им так легче. А мне уже всё равно. Жду. Жду, когда это кончится. Когда перестану сжимать кулаки от злости. Когда исчезнет эта горечь, когда не придётся ежечасно обороняться от той, что давно стала чужой.
Пишу я это, может, не для себя. А для тех, кто ещё стоит на распутье. Умоляю — не женитесь без любви. Не живите с тем, кто вас гнобит. Не губите себя ради видимости семьи. Дети вырастут. А вы останетесь. Один на один с человеком, которому вы не нужны. И однажды поймёте — вся жизнь прошла мимо. Как прошла она мимо меня.
