Цена моего имени: правда, которую скрывали от меня двадцать лет
Я всегда носила фамилию матери — Смирнова. Отца я не помнила вовсе. Мама говорила, что он покинул нас, когда мне не было и двух лет, и с тех пор о нём не было ни слуху ни духа. Я долго не спрашивала. Думала, так и должно быть. Была мама, была бабушка — и этого хватало.
Но когда мне исполнилось двадцать, всё перевернулось. Я устроилась в архив городской управы — скучная работа с бумагами, но близко к дому и без лишних хлопот. Через месяц начальница велела разобрать старые папки в дальнем шкафу. И там, среди протоколов и справок, я наткнулась на знакомый лист — своё свидетельство о рождении.
«Странно, — подумала я. — Откуда оно здесь?»
Я раскрыла документ — и сердце замерло. В графе «отец» стояло имя: Дмитрий Сергеевич Волков. Не Смирнов. И не прочерк. А мама всегда твердила, что отец не признавал меня, что сбежал без единой записки. А здесь — официальная запись, черным по белому.
Весь день я сидела, не в силах оторвать взгляд от этой бумаги, будто в окно в другую жизнь. Вечером пришла к маме. Она гладила бельё, отвлекаясь на сериал.
— Мам… а кто такой Дмитрий Волков?
Утюг замер в воздухе. Она медленно поставила его на подставку и опустилась на стул.
— Откуда ты узнала это имя?
— В документах. В архиве. Нашла своё свидетельство. Там он записан как мой отец. Ты же говорила, что он нас бросил… но если он меня признал…
Мама опустила голову.
— Прости, я солгала. Боялась. Не хотела, чтобы ты знала правду.
И она рассказала. Всё. Без утайки.
Дима был её первой любовью. Они познакомились в техникуме, были не разлей вода, строили планы на будущее. Когда мама забеременела, Дима сразу сделал предложение. Но его родители были против. Они считали маму недостойной: без денег, без связей, из простой рабочей семьи. Он пытался спорить, но мать пригрозила лишить его наследства, выгнала из дома.
Они расписались. Мама была на пятом месяце. Жили в съёмной комнатке, считали копейки. Потом Диму забрали в армию. Он писал письма, звонил, просил ждать. Но через два месяца связь оборвалась. Мама поехала в его город — и там ей сказали, что он… женился. На другой. И та ждёт ребёнка.
Мама упала в обморок прямо в загсе. Потом села на поезд и больше не возвращалась в тот район. Родила меня, дала свою фамилию. Но Дима, как выяснилось, ушёл из той семьи через год. Приехал. Привёз конфеты, подарки, деньги. Хотел быть отцом. Мама выгнала его. А он, уже имея положение, сам добился внесения своего имени в моё свидетельство.
Потом приезжал ещё дважды. Но мама не простила. И мне о нём не сказала ни слова.
Я долго молчала. В груди клокотало. Но уже на следующий день поехала. В справке был его адрес.
Он жил в коттеджном посёлке под Москвой. Я долго стояла у калитки. Позвонила.
Дверь открыла женщина. Моя мачеха. Она не удивилась.
— Ты Настя? Он ждал тебя много лет. Заходи.
В гостиной сидел мужчина с проседью в волосах и тем— Привет, дочка… — сказал он, и в его знакомых до боли глазах стояли слёзы.
