Дача вместо семьи
Марина и представить не могла, что праздничный день станет для неё концом всего. Вместе с Анатолием они пришли на юбилей его матери — Нины Антоновны. Та сияла от счастья, окружённая цветами, поздравлениями и восхищёнными взглядами. Всё было продумано до мелочей — ради её торжества.
— А теперь слово предоставляется сыну, Анатолию! — радостно объявил ведущий.
Марина, как и все гости, повернулась к сцене. Муж встал, улыбнулся, поправил галстук.
— Мама, спасибо тебе за всё. И в честь твоего юбилея я приготовил сюрприз, — произнёс он с таинственной улыбкой.
То, что случилось дальше, ударило Марину, как обухом по голове. Анатолий вручил матери… документы на дачу. Не скромный подарок, не открытку — настоящую дачу с домом, участком, баней и садом. Зал взорвался аплодисментами, свекровь зарыдала от счастья. А Марина сидела, как каменная, пальцы впились в скатерть, лицо белее снега.
Как ты мог, Толя?..
Она не верила собственным глазам. Ещё утром, собираясь на этот проклятый юбилей, она обнаружила, что с их общего счёта, куда они два года копили на новую квартиру, исчезли все деньги. Все до копейки. Анатолий отмалчивался, избегал разговора — а теперь всё стало ясно. Он взял и потратил их общие сбережения на подарок для мамы. Без её ведома. Без единого слова.
Эти деньги принадлежали не только ему. Это была их мечта. Их дочь Алинка вот-вот пойдёт в первый класс, и Марина мечтала, чтобы у неё была своя комната, своё детство. Ради этого она брала сверхурочные, отказывала себе во всём, копила каждую копейку… А теперь всё это превратилось в свекровину мечту — дачу с грядками.
Праздник был её, а стыд — мой
Анатолия осыпали похвалами. «Вот это сын!» — восхищались гости. «Какой заботливый, не то что нынешняя молодёжь!» — утирали слёзы старушки. А Марина смотрела на него, стоящего с гордо поднятой головой, и понимала — в этом доме для неё больше нет места. Не после такого.
Когда она встала и вышла из зала, никто не обратил внимания. Или сделали вид.
Она шла домой пешком, сквозь душный вечер, не чувствуя ног. В квартире было пусто. Дочка ночевала у её родителей — слава Богу. Рыдать при ней она бы не смогла. А так — можно.
Она достала из холодильника бутылку шампанского, включила свет и впервые за долгое время дала волю слезам. Без стыда. Без гордости. Не от обиды — от пустоты внутри.
Разговор был коротким
— Ты совсем с ума сошла?! — закричал на пороге Анатолий, едва вернувшись.
— Это ты сошёл с ума, — тихо ответила Марина. — Забрал наши деньги без спроса. Устроил спектакль. Купил маме дачу вместо квартиры для своей семьи. Ты всё решил сам — вот и живи теперь сам.
— Марина, не придумывай. Мы ещё накопим. Это же мать! Мы все будем там отдыхать, с Алинкой на шашлыки…
— Ну и отдыхай. Только уже без нас. Я подаю на развод. И подам в суд. Половина денег — моя. И я их верну.
Анатолий ушёл. Ничего не взял. Просто хлопнул дверью. Через час позвонила свекровь:
— Ты что, вообразила себя королевой?! Кому ты нужна с ребёнком и однушкой?! Думаешь, женихи выстроятся?
Марина вытерла слёзы, усмехнулась:
— А вы подумайте, кому нужен ваш сын. Маменькин щенок, без денег, без воли, без стержня. А мы с дочкой выберемся. И однушка — только начало. Мы сами себе всё построим. Без дач. И без вас.
Справедливость восторжествовала
Развод оформили быстро. Суд обязал Анатолия вернуть половину денег — благо, документально подтвердили сумму и дату снятия. На квартиру он не претендовал — скандал вышел слишком громкий, да и совесть, видимо, зашевелилась.
Марина, с помощью родителей, нашла вариант с доплатой — уже трёхкомнатную. И скоро они с дочкой переедут — в новую жизнь, где нет места предательству, унижениям и лжи.
А Анатолий теперь раз в месяц приходит проведать Алинку. Стоит в дверях, мямлит, извиняется, говорит, что «всё понял». Но назад дороги нет. Марина слишком хорошо усвоила: если мужчина ставит мать выше семьи — он не мужчина.
И самый ценный подарок, который она получила после того злополучного юбилея — это свобода. И уверенность, что теперь её дочь вырастет в другой атмосфере. Где любовь не покупается. Где мать — не царица, а просто важный человек. И где никто никогда не отдаст общие мечты за чужую дачу.
