Соседка снизу — любовь сверху
Виктор с досадой взглянул на часы — утро только началось, а день уже испорчен. Вместо чемоданов, билетов и долгожданного отпуска с Алиной на море — он снова в душном подъезде своей старой пятиэтажки. Всё как всегда. Сестра Наташа, слёзы, градусник и мольбы: «Ну посиди с детьми, мне больше не к кому обратиться…».
Он не хотел. Честно. Хотел быть мужчиной с отпуском, с любимой женщиной, с коктейлем в руке. А вместо этого — два орущих племянника, сумка с игрушками и перегар от соседки, которая открыла дверь и ахнула:
— Вить, это кто с тобой? Ты что, женился?
Анна — соседка снизу. Рыжая, задорная, с хитрющими глазами. Он дважды заливал её квартиру, пока хозяева не поменяли кран. Мать её была добрая, денег не требовала, а сама Аня с тех пор только подмигивала. Хотя Виктору казалось, что она ещё в школу ходит.
— Ты чего на уроках не сидишь? Матери твоей пожалуюсь! — фыркнул он, наблюдая, как Анна покраснела.
— Я уже в училище отучилась! На работу устраиваюсь! — огрызнулась она, закидывая сумку на плечо.
— Ну да, выглядишь как отчаянная прогульщица. В зеркало-то себя видела?
Они рассмеялись, Анна юркнула в квартиру, а Виктор пошёл за своей машиной — старенькой, но своей, купленной в кредит. Алина, конечно, ворчала: «Мог бы и получше взять». Но он гордился даже этой. Упрямый. Всё будет — и квартира, и машина, и статус, и Алина.
Но не сегодня.
Сегодня — пробки, потные сиденья, орущие дети сзади и сестра в слезах:
— Вить, прости, мне правда не к кому больше…
Наташа лежала в больнице, их мама тоже слягла от переживаний. А отец… Ну, Сергей был отцом только по документам. Пить, гулять, пропадать — вот и всё, на что он был годен.
Дети повисли у него на шее: «Дядя Витя!». Он обнял их, пообещал мороженое и повёз в свою снятую однушку.
Анна снова попалась в подъезде.
— Это все твоё? — удивлённо округлила глаза.
— Ага, на улице подобрал, — усмехнулся он. — Отвернулся на секунду — вот и прицепились.
Дети захихикали, а Анна смутилась. Он быстро поправился:
— Шучу. Племянники. Сестра в больнице, я за ними присматриваю.
В квартире дети сразу устроили хаос. Виктор жарил им яичницу, водил в парк, покупал шаурму и шарики. Они были в восторге. Но на третий день начались капризы: Света жаловалась на горло, Денис — на живот. Плач, слёзы, «хочу к маме»…
В дверь постучали. Виктор открыл — Анна.
— Я слышала, они плачут… Может, помочь? Я в медучилище училась.
Она вошла, принесла свои старые игрушки, тихо уложила детей, повязала Свете шарф, погладила Дениса по животу. И он, не дождавшись даже «спасибо», заснул у неё на руках.
— Пойдём на кухню, я тебе хоть бутербродов нарежу, — пробормотал Виктор, прикрывая дверь.
Они сидели на кухне. Анна, потягивая чай, спросила:
— А твоя… когда детей заберёт?
— Какая «моя»? Да это же сестра! Своих у меня нет. Да и не предвидится.
Анна улыбнулась, и он вдруг понял — она настоящая. Домашняя. Тёплая. Не как Алина, не как кто-либо до неё.
Анна осталась ещё на день. Потом на два. Потом — навсегда. Вместе они гуляли с детьми, готовили, смеялись. И в парке, когда продавец шариков сказал: «Какая у вас славная семья!» — Виктора ёкнуло в груди. Он посмотрел на Анну, на детей, и ему не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Алина позвонила через неделю. Её голос был ледяным:
— Ты где? Ни звонка, ни сообщения. Всё ясно.
И он почувствовал… ничего.
Когда Наташу выписали, племянники спросили:
— Дядя Витя, можно, чтобы Аня с нами осталась? Ты её любишь?
Света, не дожидаясь ответа, заявила:
— Я знаю, что любишь. И она тебя. Мы будем цветы на свадьбе разбрасывать!
Анна покраснела, смущённо гладила детей по головам, а Виктор смотрел в зеркало и думал: «Спасибо тебе, Господи, за эту рыжую девчонку снизу».
Когда они подъехали к дому, Наташа вышла с мамой, увидела Анну — и всплеснула руками:
— Ну наконец-то ты нормальную нашёл! Какая хорошая девушка! Анютка? Добро пожаловать в семью!
Виктор только улыбнулся.
Обратно ехали молча. Потом Анна вдруг сказала:
— У тебя такая уютная машина. И вообще… с тобой спокойно.
А он просто спросил:
— А давай завтра вместе в парк? И пообедаем у меня, суп твой остался — без тебя даже есть невкусно.
Через три месяца они расписались.
Иногда счастье ждёт не там, где его ищешь. Иногда оно живёт этажом ниже. Рыжее, с сумкой, с добрыми руками, в которых утихают даже детские слёзы.
И Виктор знал: это его семья. Навсегда.
