**Отголоски тайн: семейная буря в шумной Москве**
Николай Петрович с супругой Татьяной отправились в столицу навестить дочь. Уже у подъезда, где жила их Анастасия, Николай заметил, как нервничает жена.
— Таня, что-то случилось? — спросил он, пристально глядя на неё.
— Да нет, просто Настю не видели уже сто лет, вот и защемило сердце, — попыталась улыбнуться Татьяна, но голос её дрожал.
Поднялись к квартире. Николай уверенно нажал звонок. Дверь молчала.
— Странно, неужели на работе? — пробормотал он, глянув на жену, и снова позвонил.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась… Николай застыл, будто громом поражённый.
***
Отец стоял, багровый, как помидор на рынке. Татьяна схватила его за локоть:
— Коля, остынь, ради всего святого! Ты же после больницы! Давай просто поговорим с Настей!
Но Николай дёрнул руку, голос его загремел, как поезд в туннеле. Анастасия у дверей почувствовала, как мурашки побежали по спине — папа никогда так не грозил.
— Отстань, Таня! Достало! Раньше надо было держать, да не меня, а нашу дочь под замком!
— Коля, родной, ну хватит! — Татьяна металась взглядом между мужем и дочерью, будто на нелегком экзамене.
Полгода назад у Николая прихватило сердце, врачи строго-настрого запретили волнения. Но вчера он вдруг рявкнул:
— Собирай вещи, Тань. Терпения больше нет. Три месяца одни сказки, а сама — ни ногой. Тут что-то нечисто. Ты ж мать, почему молчишь?
Татьяна и правда молчала. Не от незнания, а от слишком хорошего знания. Вместе с Анастасией они прятали правду, надеясь разрулить всё тихо. Думали, признаются позже, он, конечно, вспыхнет, но все уже наладится. А теперь — что сказать? Чем помочь?
— Да она просто замоталась, учёба, подработка, обещала скоро приехать, ты ж её знаешь, — тараторила Татьяна, но Николай уже натягивал куртку.
Он схватил телефон, ключи, бумажник, выхватил у жены мобильник:
— И не вздумай ей звонить! Я что, не отец? Видел, как она летом перед зеркалом вертелась, то платье примерит, то косу распустит. А про кого — ноль эмоций! Ясно, дело тёмное. Поехали!
В электричке Татьяна пыталась втолковать мужу, но махнула рукой:
— Ты лезешь вперёд башки, Настя сама хотела рассказать, когда всё утрясётся. Не хотела тебя расстраивать — сердце же.
— Таня, хватит про сердце! Я отец — имею право знать, что с дочерью! Чую — дело швах! — отрезал Николай.
— Ладно, звони в дверь, — сдалась Татьяна, сжимая его ладонь.
Дверь открылась не сразу. Анастасия, видимо, смотрела в глазок и решалась. Но всё же впустила — не оставлять же родителей на лестнице.
— Так и знал! Насть, кто он? От кого ребёнок? Почему скрывала? — голос Николая дрожал, будто осиновый лист.
Он вышел на лестницу и повалился на ступеньки, хватаясь за грудь.
— Пап, ну что ты как в сериале? Пап, иди сюда! — Анастасия с округлившимся животиком выглядела растерянной, как первоклашка у доски.
Его девочка, его гордость — уехала учиться, поступила на бюджет, а теперь… Что теперь? Николай сглотнул ком в горле. Если не он — кто её защитит? Надо найти этого стрекозавра, поговорить по-мужски!
— Пап, я хотела позже рассказать, когда всё устаканится. А теперь… Он в аварии, в больнице! — Анастасия разревелась, как в пять лет.
Николай поднялся, отряхнул штаны и вдруг успокоился. Ну и что, беременна? Главное — все живы. Воспитают, справятся, не такие штормы переживали!
Анастасия родилась у них поздно, когда уже и не надеялись. В школу пошла — самая маленькая, но серьёзная — не хулиганила, на переменах в книжках копошилась. В университет поступила, подрабатывала, снимала квартиру с подружками. Летом те гостили у них в Подмосковье — всё было нормально…
— Таня, ты знала? Знала и молчала? — спросил он жену, сразу пожалев о резкости.
Татьяна потупила взгляд:
— Коля, тебя же беречь велели…
— Ладно, проехали. Заходим, Насть, рассказывай всё по порядку.
Дочь поведала, как познакомилась с Дмитрием. Работали в одной конторе. Он помогал, потом закрутилось. Дмитрий говорил, что хочет семью, но признался: был женат. Женили сразу после школы — мамаши-подружки настояли. С Ириной, бывшей, они были как родные, но только друзьями. Развелись, когда та влюбилась в другого, но бумаги тянули. А потом Ирина заявила, что беременна и хочет всё вернуть. Тот тип её кинул, и она решила вернуться к Диме.
— И ты ему веришь? Что ребёнок не его? — строго спросил Николай.
— Верю, пап. Дмитрий не врет. Он всегда был со мной, а она в Питере. Поехал с ней говорить — и в аварию. Но он поправится, я уверена!
— Ладно, не реви. Давай его имя, адрес, телефон.
— Пап, не надо!
— Я ничего не сделаю, тем более если он в гипсе. Хочу поговорить. Он ведь отец моего внука? А может, и зять?
Николай вытер дочери слёзы и ухмыльнулся:
— Помнишь нашу присказку? «Тише, Настенька, не ной, папка твой — герой!»
— Помню, пап, — сквозь слёзы улыбнулась Анастасия. — Вот телефон Димы. Спасибо…
— Я с тобой поеду, — тут же заявила Татьяна.
— Хорошо, но с парнем я говорю один. Вдруг он сказочник? Надо проверить. Ты на связи.
Дмитрий и правда лежал в больнице под Москвой. Только из реанимации в палату перевели. Николай показал на посту старый значок:
— Подполковник в отставке Семёнов Николай Петрович. Можно к Соловьёву Дмитрию Сергеевичу? Пятую палату? А жена с ним? Ничего, я ненадолго.
В палате рядом с Дмитрием сидела стройная брюнетка. Николай не растВ палате рядом с Дмитрием сидела стройная брюнетка, и Николай, не моргнув глазом, бодро заявил: «Ну что, сынок, рассказывай, как ты мою дочь до такого состояния довёл, а я пока решу, бить тебе зубы сейчас или после выписки».
