**10 июня.**
Когда Алевтина продала квартиру в Москве и переехала в деревню под Ярославлем, купив там старый домик с палисадником, все соседи качали головами. Зачем горожанке эта глушь? Но со временем она стала своей. Её стали звать ласково — Алёной. В доме у неё поселился рыжий кот Васька, который первое время недоверчиво озирался по сторонам, словно не мог поверить, что больше не будет спать на городском подъезде. А потом освоился — грелся на крыльце, охотился в огороде, даже спал на грядках между морковкой.
Через дорогу жила соседка, Надежда Ивановна. Она сразу приняла Алёну как родную: помогала с посадками, приносила рассаду, угощала домашними соленьями. Так и сдружились: долгие вечера с чаем из самовара, разговоры до полуночи, вязание под радио «Ретро FM». Жизнь текла тихо и по-домашнему.
Но однажды всё перевернулось. Алевтине позвонил сын.
— Мам, Катя беременна. Мы с Мариной уезжаем в Бельгию на два года по контракту. Катя остаётся одна… Нам очень нужна твоя помощь. Переезжай в Москву.
Алёна онемела. Внучка — беременна? Её зовут обратно в ту самую квартиру, от которой она сбежала, чтобы наконец дышать свободно? Попыталась отговориться:
— Сынок, ну какая от меня польза? Мне уже за шестьдесят, давление скачет…
— Мам, ты будешь в своей же квартире. Просто Кате нужна поддержка. Мы не давим… Просто подумай.
Подумала. Съехала в Москву. Вернулась через неделю — разбитая. Внучка действительно ждала ребёнка, квартира была в хаосе. Под вечер у Алевтины так прихватило сердце, что вызвала «скорую». В больнице стало ясно — городской ритм её добьёт.
Надежда Ивановна всё поняла без слов. Когда на следующий день Алёна приехала за вещами и сказала, что продала дом и уезжает навсегда, в глазах соседки вспыхнула стальная решимость.
— Не отпущу тебя, слышишь? — прошептала она, стискивая подругу в объятиях. — Никуда не поедешь.
— Надюш, что ты… — испугалась Алёна. — Не говори глупостей.
Надежда Ивановна рванула к такси, сунула водителю пару тысяч рублей, что-то резко сказала. Машина развернулась и исчезла в облаке пыли.
— Да ты с ума сошла?! Меня же ждут! — ахнула Алёна.
— Слушай сюда. Я тебе не родня по крови, но за десять лет мы стали ближе, чем твои городские. Где они были, когда ты здесь землю ворочала? Когда картошку сажала? А теперь им позарез нужно, чтобы ты борщи варила и пелёнки стирала?
— Но они же… семья… — прошептала Алёна.
— А ты — кто? Мебель удобная? Иди отсюда.
Алёна замолчала. Потом тихо:
— Дом уже не мой… Договор подписан.
— Фигня! У меня места хватит. Живи пока тут. Разберёмся.
Так и осталась. Сын с невесткой уехали. Внучка родила мальчика. Всё у них сложилось. Алёна навещала их, они приезжали в деревню, жили у Надежды Ивановны. А потом случилось чудо: новые хозяева её бывшего домика внезапно сорвались в Сочи на ПМЖ и предложили Алевтине присматривать за участком.
Так и зажили: зимой — у Нади, летом — в своём, но чужом доме. А когда внук подрос, стала чаще ездить в Москву.
Однажды Катя примчалась в деревню. В руках — бумаги.
— Бабуль, держи. Теперь это снова твой дом. Мы его выкупили.
— Как?! — не поверила Алёна. — А те… новые хозяева?
— Уехали насовсем. Мы договорились. Оформлено на меня, но он твой. Потому что ты — моё всё.
Слёзы покатились по морщинам. Рядом стояла Надежда Ивановна, сжав кулаки:
— Я знала про их затею. Не ревную. Всё правильно.
Катя обняла бабушку:
— Скоро у тебя будет правнучка. Значит, нужен огород, малина и скамейка под вишней.
— Тогда пошли вещи собирать, — рассмеялась сквозь слёзы Алёна. — Сегодня у нас пир на весь мир…
А маленький Ваня, который пускал кораблики в луже у калитки, твёрдо знал: счастье — это когда бабушка дома. И этот дом — снова её.
**Вывод:** Иногда чужие люди становятся семьёй, а родные… учатся ценить тебя слишком поздно. Но если дождаться — всё встаёт на свои места.
