Семейная драма: как городская сестра перевернула всё
Конфликт назревал
Меня зовут Ольга, и до сих пор не укладывается в голове, как моя сестра — назовем её Катей — смогла так поступить с семьёй. Мы всегда дружно жили, хоть и по-разному: я с мужем (пусть будет Дмитрием) и ребятишками осталась в деревне под Вологдой, а Катя махнула в Москву — строить карьеру. Она всегда казалась нам другой — городской, уверенной, будто не из нашей глины слеплена. Но мы радовались её успехам, хвастались знакомым: «А наша-то в столице начальником стала!» И вот теперь даже смотреть в её сторону не хочется.
Всё началось с маминого юбилея — назовём родителей Галиной и Николаем. Решили собраться по-старому, по-семейному. Я с Димой и детьми пироги пекли, дом украшали, подарок маме — шаль с узорами — выбирали всей душой. Катя обещала приехать, и мы ждали, предвкушая тёплый вечер. Но что вышло — просто хоть святых выноси.
Нежданный «подарок»
Явилась Катя не одна, а с каким-то Артёмом — «мой жених», говорит. Мы, конечно, удивились (откуда жених, если вчера ещё и слухов не было?), но приняли радушно: «Садись, дорогой, угощайся». Но Катя вела себя как чужая — холодная, смотрит мимо, словно мы ей не родня, а случайные соседи. А потом как гром среди ясного неба: «Давайте обсудим наследство». Мы остолбенели. Какое ещё наследство? Мать-то жива, здорова, а она уже дом делить собралась!
Оказалось, Катя с этим Артёмом квартиру в Москве присмотрели, да денег не хватает. Вот в её светлой голове и родился план: продать наш деревенский дом — её же «законную долю» взять. «Вам-то он зачем? — говорит. — Вы тут в глуши сидите, а я в столице жить хочу». У меня даже дыхание перехватило. Да этот дом — не просто брёвна! Здесь мы с ней на печке грелись, родители всю жизнь в него вкладывались. А ей — лишь бы в ипотеку запрыгнуть?
Семейный разрыв
Я пыталась втолковать, что так нельзя, что родителей обижать — грех. Но Катя упёрлась, а Артём ей поддакивал, будто они этот план годами вынашивали. Мама расплакалась, отец молча кулаки сжал, а Дима — человек терпеливый — не выдержал: «Ты совсем совесть потеряла?» Вместо праздника получилась поножовщина. Катя хлопнула дверью, мы остались в растерянности, как после града в огороде.
Мама потом всю ночь проплакала: «Может, я её в детстве недолюбила?» Отец мрачно сказал: «Больше не дочь мне». А я будто глотнула чего-то горького — сестры в Кате не осталось. Разве нормально — ставить бетонную коробку в Москве выше родного крова?
Решение
С тех пор мы с Димой и детьми Катю будто вычеркнули. Не из злости — просто её поступок всё расставил по местам. Родители тоже: «Пусть живёт, как знает». Отец даже завещание переписать грозился — чтоб «никто не рыскал, пока мы живы».
Не знаю, что её так изменило — то ли город, то ли этот Артём. Но гадать устала. Если приползёт с повинной — посмотрим. А пока даже имени её слышать не хочу. Пусть купается в своих столичных благах — без нас.
Послесловие
Теперь, бывает, мама взглянет на фото, где мы с Катей маленькие, и вздохнёт. Я тут же её обнимаю: «У тебя ведь есть мы». И правда — зачем нам её металлопластиковые окна в Москве, когда здесь, в родных стенах, столько тепла? Деньги — вещь наживная. А семья — одна. Жаль, Катя этого не поняла.
