«Ты слишком много внимания уделяешь ребёнку» — вот что мне сказал врач. Но я не истеричная — я просто мать.
Если бы мой сын был маленьким — может, я бы не волновалась. Но ему почти пятнадцать, а он всё равно не спит ночами. Зато днём, когда нужно учиться, общаться, жить — валится без сил. Перевели на домашнее обучение не из-за каприза, а потому что по-другому он просто не может.
Нет, он не сидит в играх или соцсетях. Он читает. Пишет стихи. Рисует странные узоры в тетрадях. Слушает лекции по астрономии и квантовой физике. Разбирается в генетике и древних цивилизациях. Но не спит — будто в голове у него вечный двигатель.
Сначала я просто наблюдала. Потом заметила странности: то дверцу шкафа хлопает раз двадцать, то ногой по полу стучит, то пальцами по столу выбивает ритм. Испугалась. Не из-за шума — а потому что поняла: нервы на пределе. Решила — нужен врач.
Пошли к неврологу. Анализы, обследования — всё в норме. Отправили к психиатру. Тот встретил с холодной улыбкой и сразу начал не с сына, а со меня. Говорил вежливо, пока не выдал «вердикт»:
— Вы, — говорит, — перегибаете. Слишком много времени проводите с сыном. Задушили его заботой.
Я онемела:
— Это ещё что значит?
— Нормальные родители, — продолжил он свысока, — видят детей утром за чаем и вечером за ужином. А вы всё время рядом. Вот и результат — психика как у тепличного растения.
— Я работаю удалённо. Разве это преступление?
— Преступление — ваша гиперопека! — отрезал он. — Обошли пол-Москвы, все клиники, а болезни нет. Вы её выдумываете, чтобы чувствовать себя нужной.
— Обследования назначал не я, а невролог, — ответила я ровно. — Я лишь выполняла рекомендации.
— Нормальная мать не тратила бы столько денег! — фыркнул он. — А вы вот смотрите на него, а он ковыряется в телефоне. Невоспитан. А вы… терпите. Меня бы на вашем месте уже на успокоительных увезли.
И дальше… понеслось. Полчаса, за которые я отдала кучу рублей, он рассказывал… про себя.
Про свою дочь, которая красит волосы в кислотный цвет, ходит зимой в рваных колготках, курит в подъезде с какими-то панками. Что он, мол, герой, потому что пьёт валерьянку и «принимает её такой». Вот, дескать, как надо обращаться с подростками.
Я выслушала. Поблагодарила. Вышла.
На улице стало легче.
И знаешь что? Я не сумасшедшая. Я просто мать. Которая пытается понять своего ребёнка, помочь ему не сломаться в этом вихре гормонов, страхов и бессонницы. Да, я рядом. Да, мы вместе. И если кому-то это кажется странным — значит, он просто не знает, что такое настоящая поддержка.
Теперь ищу другого врача. Спокойного, внимательного. Не того, кто будет жаловаться на свою жизнь, а того, кто попытается разобраться в нашей. Потому что я уверена: любить своего ребёнка — не болезнь. Это естественно. Это и есть материнство.
