**Разбитые сердца и злые чары**
Вернулась я со школьного собрания в нашем маленьком городке под Курском. Едва переступив порог, сразу направилась к сыну – воспитывать.
— Мам, ну сколько можно?! Надоело! — взорвался Вадим.
— Что значит «надоело»? Людмила Степановна в третий раз жалуется! — пристально смотрела на него.
— А мне плевать! Хочу — грублю! Как папа! Теперь понятно, почему он к другой ушёл — ты его, наверное, так же достала! — выпалил он.
— Какая другая?! О чём ты?! — голос у меня дрогнул.
Шла я домой с тяжёлыми мыслями: Вадим уроки не делает, на занятиях витает в облаках, учителя злятся. Раньше таким не был… Может, поговорить с мужем? Пусть отец разберётся.
Вдруг вижу — машина Виктора у тротуара стоит. Обрадовалась: может, встретить решил? Ускорила шаг, но тут… Он выходит с букетом, а навстречу ему — рыжая, в обтягивающем платье. Обняла его, цветы взяла, и они уехали.
Я застыла, как вкопанная. Кто она?! Ну конечно, не дворник… Высокая, стройная, яркая — полная противоположность мне, невысокой, скромной, с тёмными волосами до плеч. Виктор говорил, что на работе задержится — «с коллегами проект обсуждают». Вот как…
Пятнадцать лет вместе, и ни разу не заподозрила бы его в измене. Поженились по любви сразу после института. Его родители, люди с достатком, подарили нам квартиру в центре Курска. Свекрови я понравилась сразу, а когда родилась Анечка, они вообще душу в неё вложили. Виктор возглавил семейный бизнес, когда отец по здоровью отошёл от дел. Сначала трудно было, но справился — коллектив его уважает. Денег хватало: купили дачу под Белгородом, отдыхали за границей. Он предлагал мне бросить работу медсестры, но я отказывалась — помогать людям моё призвание.
И что теперь? Значит, разлюбил… Скоро уйдёт к ней… Слёзы жгли лицо. Почему?! Мы же друзья были, всё друг другу рассказывали, в постели тоже всё хорошо… Он никогда на других не заглядывался, хоть и видный мужчина.
Дома снова завела разговор с сыном.
— Мам, ну хватит! Надоели твои нотации! — огрызнулся Вадим.
— Это тебе надоело?! А Людмиле Степановне, видимо, нравится?
— Делаю, что хочу, как папа! Теперь ясно, почему он с другой — ты его достала!
— Какая «другая»?! — голос сорвался.
— Видел его в кафе с какой-то куклой. Проходил мимо, он меня не заметил. Ну что, мам?
Я рухнула на диван, лицо руками закрыла. Слёзы хлынули ручьём.
— Мам, ну не плачь… — Вадим, всегда чуткий, засуетился.
— Вот так, сынок… Жили-были, любили… А он…
— Мам, бывает… Я папу люблю, но если он так с тобой — пусть уходит. Я уже взрослый. Но… обидно. По-свински он поступил.
Подал мне платок. Я вытерла слёзы, обняла его.
— Поговорю с ним. Пусть скажет прямо.
Через пару часов Виктор вернулся. Вид — будто выжатый лимон.
— Лена, поел с коллегами. Пойду душ приму, спать. Устал.
— Виктор, я тебя видела… Цветы ей дарил, потом уехали. Я со школы шла…
Он замер, лицо побелело.
— Видела… Да. У меня… отношения с новой помощницей, Яной. Не знаю, как так вышло.
— И что теперь? Уйдёшь?
— Лена, я не хочу уходить… Но тянет к ней, как магнитом. Люблю тебя, но это… словно наваждение. Она первая начала: попросила помочь с документами, познакомила с матерью… Потом ещё звала. Отказать неудобно было… И… влюбился. Встречались на нашей даче. Прости…
— На НАШЕЙ даче?! — перехватило дыхание. — Виктор, как ты мог?!
— Прости… Лучше развестись. Не могу притворяться, что ничего не было. Сына не брошу, помогу. Квартиру оставлю вам, заберу машину и дачу.
— Уже всё решил… Она поиграет с тобой и бросит. Думать надо головой!
На следующий день он ушёл, пока нас не было. Вадиму оставил письмо с оправданиями. Смотрела я на пустые полки в шкафу — сердце разрывалось. Любила его всем сердцем… Деньги для меня не главное. Главное — семья. Развод? Пусть сам подаёт. Мы с сыном справимся.
Свекровь позвонила в слезах:
— Леночка, Виктор всё рассказал… Как так?! Всё же хорошо было! Кризис среднего возраста? Зачем ему эта деваха?! Ты такая хорошая жена, у вас дети…
— Анна Ильинична, я сама в шоке. Вадим не хочет с ним разговаривать…
— Ох, беда… Держись, родная. Мы с вами.
Через две недели Виктор приехал за вещами.
— Лена, привет. Можно забрать кое-что?
— Заходи, бери. — Удивилась его виду: осунулся, похудел, глаза мутные.
— Вадим не берёт трубку… Понимаю, обиделся.
— Может, отойдёт… Ты ужасно выглядишь. Молодая выжала все соки? — не удержалась.
— Что-то со мной… Слабость, апатия. Яна бесит, но уйти не могу.
Рассказала об этом Наталье, коллеге по больнице, с которой мы давно дружим.
— Лена, тут что-то нечисто. У меня знакомая разбирается в таком. Сходим?
— Да брось! Я ж медик, не верю в эти сказки!
— Сходи за компанию. Возьми его фото, на всякий случай.
Вечером пошли к её знакомой, тёте Кате. Простая женщина, в халате, никакой театральности. Взяла фото Виктора, свечку зажгла, глаза закрыла. Я еле сдерживала смех — ждала «шоу».
— Не сам он ушёл. Любит тебя, — сказала тётя Катя.
Я фыркнула:
— Любит?! Так «любил», что с другой путается!
— Не смейся. Приворот на нём. Через еду. Мать той девицы этим промышляет. Им его деньги нужны, не он. Без чаров не ушёл бы — слишком сильная у вас связь.
— Какие ещё чары?! Взрослый мужчина!
— Мать у неё — знахарка. Деньги им нужны. Ему плохо — так всегда с приворотом. Сначала эйфория, потом упадок. Может, до беды дойдёт. Карма их настиНо теперь, когда чары рассеялись, наша семья стала крепче, чем прежде.
