Ушёл к любовнице, а вернулся с двумя чубыми детьми на руках
Эту историю мне рассказала старая знакомая — Людмила Семёновна. Произошло всё не где-нибудь, а в тихом райцентре, допустим, Калуге, где новости разносятся быстрее, чем бабушки у подъезда успевают семечки лузгать. Но честно — у меня аж в ушах зазвенело, когда я узнала, что выпало на долю одной нашей землячки.
Жили-были семейной жизнью Анна и Геннадий. Оба — в местной больнице: она — педиатр от бога, он — хирург с золотыми руками, подававший большие надежды. Жили, как говорится, душа в душу. Двое ребятишек, трёшка в спальном районе, уважение соседей — ну просто картинка из журнала «Крестьянка». Конечно, после рождения детей забот прибавилось, но они справлялись. Аня ушла в декрет, Гена пропадал на работе, ездил на конференции, оперировал.
Но однажды, как снег на голову: влюбился. Не в киношную красотку, а в свою же коллегу — юную медсестричку Ленку, бойкую, хваткую. Работали они в одну смену, дежурили вместе, и в какой-то момент у Генки просто крышу сорвало.
Метался, конечно, как кот на сковороде — не знал, как жене признаться. Всё ждал «удобного момента», а тем временем роман разгорался. Правда, как водится, всплыла — не без помощи больничных сплетниц, естественно. Анна в тот же вечер выставила его чемоданы за дверь. Без истерик, чётко: «Выбрал — теперь живи с этим».
Геннадий ушёл. Растерянный, но к Ленке всё же подался. А та — хитрая, цепкая — не собиралась так просто отпускать перспективного врача. И чтобы привязать его намертво — о чудо! — забеременела. Да не одним, а сразу двойней.
Анна не смогла больше работать в больнице — видеть каждый день округлившийся живот «новой модели» было выше её сил. Уволилась, перешла в обычную поликлинику, где никто не знал про её семейные разборки. Там и лечила чужих детей, пытаясь залечить собственное сердце.
А потом — жёсткий поворот сюжета. Роды, осложнения… Ленка не выкарабкалась. А дети — два крохотных комочка — остались сиротами. Геннадий, с лицом, как после десятилетнего запоя, стоял с этими младенцами на руках и не знал, куда себя деть. Сутками не спал, бегал по врачам, но помощи ждать было неоткуда — ни родни, ни друзей.
На пятый день он приполз к Анне. Топтался у подъезда, трясясь, как осиновый лист. Когда она открыла дверь, он просто бухнулся перед ней на колени:
— Прости, дурака. Спаси. Спаси их…
Аня молчала. Долго. Потом вздохнула и впустила. Его. И этих двоих. И всё их общее прошлое, которое её так подло кинуло.
Теперь живут впятером — она, он, их двое и «те» двое. Она снова стала мамой, теперь ещё и неродной. Он — сгорбленный, седой, будто не год, а десять лет жизни в одночасье пронеслись. Счастье ли это? Компромисс? Не мне судить. Но одно ясно: её поступок — это поступок. Простить. Не оттолкнуть чужую беду. Вот она — настоящая женская сила.