— Зачем ты нянчишься с этой девчонкой? Она тебе не родная!
История Натальи, которую она сама рассказала — и разрешила поделиться. Всё в ней правда. Всё — до боли знакомо многим.
Я вышла замуж во второй раз. Мой первый муж, Дмитрий, погиб трагически — возвращался с ночной смены на машине, не справился с управлением. Мне тогда было двадцать пять, а дочке Светлане — всего три года. Мы только-только начали обживаться, брали ипотеку. Я сидела в декрете, работы не было, помощи — тоже. Родители Димы давно ушли из жизни, а мои жили в деревне под Воронежем — сами с трудом сводили концы с концами.
Но, как ни странно, рядом появился человек. Это был Артём — друг моего покойного мужа. Навещал нас, приносил Свете конфеты и книжки, помогал по хозяйству. Я поначалу сомневалась — ведь горе ещё не отпустило. Но постепенно душа оттаяла. Он стал близким. Кто-то, может, осудит, но сердце живого тянется к теплу. Дмитрия я не забыла и не забуду никогда — он остался в Свете. Но жизнь идёт дальше.
Через год мы с Артёмом поженились. Его родня этому не обрадовалась. Мать, Галина Степановна, сразу дала понять: «Нам не нужна вдова с ребёнком». Но Артём не отступил. Решили жить в их большом доме на окраине Подольска — с огородом, садом и теплицей. А мою квартиру сдавать, чтобы были дополнительные деньги.
Я согласилась. Наивная дура! Думала — теперь будет семья, поддержка, забота. А на деле… Уже через неделю свекровь начала командовать. «Помой полы, прополи грядки, приготовь ужин». На Свету она не обращала внимания — будто девочки и не было. Ни «привет», ни «как дела». Даже имени её не называла. Дочь чувствовала себя в доме невидимкой.
Я крутилась как белка в колесе — и в доме, и на участке. Спина гнулась, руки покрылись мозолями. А свекровь — вечно недовольна. И однажды я услышала разговор, который врезался мне в сердце:
— Зачем ты возишься с этой девчонкой, Артём? — шипела мать. — Она тебе не родня! Только деньги на неё тратишь. Родите своего ребёнка — вот тогда другое дело.
— Мама, — ответил он раздражённо, — хватит! Это моя семья, и я сам разберусь.
Я сделала вид, что не слышала. Но боль от этих слов осталась.
Потом у нас родился сын — Мишенька. Вылитый Артём! Те же глаза, тот же нос, даже смеётся так же. Тут уж свекровь расцвела. С утра до вечера носится с внуком. А Свету — как игнорировала, так и продолжает. «Не трогай», «Не подходи», «Не мешай брату». Однажды она так грубо оттолкнула Свету, что та упала. Терпеть это я больше не могла.
— Хватит! — крикнула я. — Она не мусор, не ошибка! Это моя дочь, и вы будете с ней считаться!
Мы тогда наговорили друг другу немало. Но после этого свекровь хоть перестала открыто издеваться. Любовью, конечно, и не пахло.
А недавно случилось вот что. Артём лежал на диване в выходной, когда мне позвонили из школы: Света подвернула ногу на физкультуре, её забрали в больницу. Я бросилась к мужу:
— Поехали! У Светы травма!
А он только махнул рукой:
— Она мне не родная. Чего мне портить выходной? Пусть полежит в больнице — подумает о своём поведении.
Меня просто передёрнуло. Так мерзко, так страшно… Я схватила Мишку и побежала к соседу, который работал в такси. Он довёз нас до больницы. К счастью, всего лишь вывих, не перелом. Обработали — и домой.
Но домой — к моим родителям. Я позвонила квартирантам и велела освобождать жилплощадь. Через неделю мы съезжаем.
Вечером Артём набрал мой номер:
— Где ты с сыном? Что за спектакль?
Я ответила тихо, но твёрдо:
— Мы не вернёмся в твой дом. У меня двое детей. Если научишься любить их ОБОИХ — приходи. Но только в МОЮ квартиру.
Он молча положил трубку.
Что он выберет — не знаю. Но я уже решила: лучше быть одной, чем рядом с человеком, для которого твоя дочь — словно невидимка.