Прабабушка, которая всё перевернула
Катя усадила своего плюшевого медвежонка на диван и строго пригрозила ему:
— Сиди смирно, а то приедет пра-ба-бу-шка и займёт твоё место!
Ольга, услышав слова восьмилетней дочки, улыбнулась, продолжая протирать окно на кухне. Настенные часы с матрёшкой тихо отсчитывали минуты до приезда бабушки — Татьяны Ивановны, которой недавно исполнилось восемьдесят три.
Впервые за девять лет она решилась на такое путешествие — через всю страну, чтобы обнять внучку и впервые увидеть правнучку.
Когда-то Оля жила с ней в маленьком городке под Воронежем, вместе с родителями. Но в 2004 году уехала, вышла замуж, обосновалась в новом доме. Мама Оли навещала их почти каждый год, а бабушка, уже тогда немолодая, всё ждала, когда внучка сама приедет.
Но жизнь молодой семьи ушла в ипотеку и работу. Отпуск был редкостью, и поездку откладывали снова и снова.
В этом году ждали маму Оли, но вместо неё решилась приехать Татьяна Ивановна — в свои восемьдесят три, с больным сердцем, с уставшими ногами, через тысячи вёрст.
— Мам, зачем нам прабабушка, если есть бабушка Света и бабушка Надя? — спросила Катя, скрестив руки.
— Как зачем? Она моя бабушка, а твоя прабабушка. Едет к нам в гости, чтобы повидаться. Я же тебе о ней рассказывала!
Катя сморщила нос:
— Она же ста-ра-я!
Ольга звонила Татьяне Ивановне, и, когда Катя подросла, давала ей трубку, чтобы они могли поговорить. Были и фотографии. Но, как оказалось, снимки и голос по телефону — не могли заменить живого общения. Катя, ни разу не видев прабабушку, считала её просто “старушкой”.
Ольга хотела отругать дочку, но сдержалась. В душе кольнуло: за столько лет они так и не доехали до родных мест. Она пригладила Катю по голове и сказала:
— Да, она уже в возрасте. Но она наша родная, как бабушка Света и бабушка Надя. Так о старших говорить нельзя. Татьяна Ивановна — удивительная женщина, ты её полюбишь.
Казалось, Катя поняла, но на сердце у Ольги осталась тяжесть. Стыдно, что дочь не знает прабабушку. Стыдно, что сама не нашла времени её навестить.
В тот же день Ольга получила посылку с почты. Отправитель — Татьяна Ивановна. Странно, ведь она должна была приехать через пару дней. Дома, раскрыв коробку, Ольга нашла подарки и аккуратно сложенные вещи. Катя, крутившаяся рядом, первой заметила старинный веер, чуть пожелтевший, но изящный, словно из царских времён. Рядом лежали кружевные перчатки и, в отдельном свёртке, пышное бальное платье.
— Ух ты! Что это?! — Катя широко раскрыла глаза, трогая ткань.
— Не понимаю, зачем бабушка это прислала, если скоро сама приедет, — растерялась Ольга.
— Это её? — Катя смотрела с недоверием. — Она что, танцевала, как я?
Платье, хоть и старое, было красивым, с тонкой вышивкой. Весь вечер Ольга с Катей разглядывали вещи, гадая, зачем бабушка их прислала. Катя влюбилась в веер, примеряла перчатки, хоть они и были велики, и мечтала о таком же платье для своих выступлений.
— Когда подрастёшь, сошьём тебе похожее, — пообещала Ольга, пряча улыбку.
Через три дня Сергей, муж Ольги, поехал в аэропорт встречать Татьяну Ивановну. Ольга, вспомнив Катины слова, волновалась — вдруг дочка скажет что-нибудь неловкое.
— Девочки, встречайте гостью! — весело крикнул Сергей с порога.
Ольга сразу поняла — он под впечатлением.
— Классная бабуля, — шепнул он жене.
За его спиной стояла Татьяна Ивановна: в строгом пальто, с маленькой шляпкой, в туфлях на низком каблуке, с сумочкой в руках. Брови подведены, глаза с лёгкой стрелкой, губы накрашены безупречно. Ольга с детства помнила её слова: «Губы должны быть накрашены идеально, даже без зеркала». И у бабушки это получалось с лёгкостью.
— Бабушка! — Ольга бросилась к ней, сдерживая слёзы.
После долгого перелёта Татьяна Ивановна выглядела уставшей, но её глаза сияли так, что могли согреть даже самый морозный день.
— Родная моя, — бабушка раскрыла объятия.
— Ну, я на работу, а вы тут без меня, — улыбнулся Сергей, уходя.
В прихожей Катя разглядывала гостью, всё ещё не решаясь подойти. Татьяна Ивановна, заметив правнучку, смотрела на неё с нежностью, но не торопилась обнимать, чувствуя её смущение. С лёгким смешком она прошла в комнату, опираясь на Ольгу.
— Дорога, знаешь, не для моего возраста, но я так хотела вас увидеть, что терпеть больше не могла. Раньше бы приехала, но этот перелом… в мои-то годы…
— Бабуль, это нам стыдно, — вздохнула Ольга. — То работа, то Катя маленькая…
— Всё понимаю, солнышко, не переживай. Присяду, отдохну.
— Может, приляжешь? Потом поедим…
— Ох, Олечка, у меня уже и не разберёшь, где утро, где вечер — эти часовые пояса всё перепутали…
Выпив чаю, Татьяна Ивановна поправила волосы — русые, с сединой — и сложила руки на коленях. Её взгляд не отрывался от Кати. Хотелось обнять правнучку, но она ждала, понимая, что та должна сама сделать шаг.
Катя, не выдержав, наконец спросила:
— Это твоё? — показала она на платье.
— Моё, — улыбнулась бабушка. — В этом платье я танцевала на балу в честь пушкинской эпохи. Веер и перчатки тоже мои.
Катя замерла, пытаясь представить прабабушку молодой.
— А зачем ты это прислала? — спросила Ольга.
Татьяна Ивановна гордо подняла голову:
— Хотела, чтобы вы узнали меня настоящую до моего приезда.
Катя, услышав «настоящую», оживилась.
— Я тоже танцую! — воскликнула она и побежала за своим концертным платьем.
Через полчаса её было не оторвать от прабабушки, которую ещё вчера она не хотеТатьяна Ивановна тихо рассмеялась, глядя, как Катя кружится в своём платье, и подумала, что ради этого момента стоило проехать тысячи вёрст.