“Ну зачем тебе с этой девчонкой возиться? Она тебе и не родная вовсе!”
Историю Ларисы я услышала от неё самой — и она разрешила её пересказать. Всё в ней — правда. Всё — до мурашек знакомо многим.
Выйти замуж второй раз — не грех. Первый муж, Виктор, погиб страшно — разбился на мотоцикле, когда ехал домой. Мне тогда было двадцать шесть, а дочке Анечке — всего два годика. Жизнь только налаживалась, а тут — полная разруха. Ипотека, декрет, никакой работы. Родители Вити давно умерли, а мои копались в огороде под Уфой — сами еле сводили концы с концами.
И вдруг — появился он. Слава, лучший друг моего покойного мужа. Стал заходить, приносить Ане конфеты, помогать по хозяйству. Сперва я дичилась — как-никак недавно овдовела. А потом… потянулась. Он стал родным. Пусть меня осудят, но сердце хочет тепла. Витю я не забыла — он живёт в моей дочке. Но жизнь-то идёт дальше.
Через год мы со Славой расписались. Его родня не обрадовалась. Мать, Галина Степановна, сразу буркнула: “Нам чужой ребёнок не нужен”. Но Слава упёрся рогом. Стали жить в их доме на окраине города — с огородом и теплицей. А мою однушку сдали — чтобы хватало на жизнь.
Дура была, наивная! Думала — семья, опора, поддержка. А получилось… С первого же дня свекровь начала гонять: “Постирай, прополи, приготовь”. А на Аню — будто её нет. Ни “привет”, ни “как дела”. Даже имени не называла. Девочка в доме — как призрак.
Я вкалывала с утра до ночи — и дома, и в огороде. Спина гудела, руки в ссадинах. А свекрови всё мало. И вот однажды подслушала разговор, который до сих пор в ушах стоит:
“Ну зачем тебе с этой девчонкой возиться, Славик? — ворчала мать. — Она тебе и не родная вовсе! Деньги на неё тратишь. Родил бы своего — другое дело!”
“Мать, — огрызнулся он, — хватит! Моя семья — мои правила!”
Притворилась, что не слышала. А сердце — будто ножом резанули.
Потом родился Стёпка — вылитый Слава. Те же глаза, нос, даже смешинка на щеке. Тут свекровь расцвела. Целыми днями носится с внуком. А Аню — как игнорировала, так и продолжает: “Не трожь”, “Отойди”, “Не мешай брату”. Однажды так толкнула девочку, что та упала. Тут я взорвалась.
“Хватит! — закричала. — Она не тряпка, не ошибка! Это моя кровь, и ты будешь с ней считаться!”
Накричались тогда, конечно. Но после этого свекровь притихла. Хотя бы не обижает. Но любви — нет и не было.
А недавно — вообще кошмар. Слава валялся в выходной на диване. Звонок из школы: Аня на физре ногу подвернула, в травмпункт забрали. Я к мужу:
“Поехали! У Ани травма!”
А он даже не пошептался:
“Не мой ребёнок — не мои проблемы. Надоела со своими причудами. Пусть полежит.”
Стало так мерзко, так страшно… Собрала Стёпу, к соседу-таксисту — и в больницу. Слава богу, просто растяжение.
Но домой я вернулась не к ним. Позвонила жильцам: освобождайте квартиру. Через неделю забираем вещи.
Вечером Слава набрал:
“Где вы с сыном? Что за бред?”
Ответила спокойно:
“Мы не вернёмся. У меня двое детей. Научишься любить обоих — приходи. Но только ко мне.”
Он молча положил трубку.
Что решит — не знаю. Но я твёрдо уверена: лучше одной, чем терпеть, когда твоего ребёнка за человека не считают.
