**«Я всё понимаю… но и ты меня пойми»: правда, убившая мечты**
В тот день Татьяна нарезала мясо для гуляша. На кухне витал запах жареного лука, сковорода шипела, а в комнате резко зазвонил телефон. Муж — Дмитрий — поднял трубку. Голос его звучал сдержанно:
— Алло?
Тишина. Долгая. Будто кто-то говорил без умолку, а он лишь молча слушал. Таня вытерла руки о фартук и вышла. В прихожей — ни души. Шнур тянулся к детской. Сердце ёкнуло. Почему-то она пошла на цыпочках, словно крадучись.
Из приоткрытой двери донёсся его шёпот. Таким нежным тоном он с ней никогда не разговаривал.
— Лена, успокойся… Я понимаю. Но и ты меня пойми. У меня семья, не могу приехать… Я тебя люблю. Очень. Но сейчас нельзя — Таня может зайти. Обязательно всё ей расскажу, но позже… Завтра. Только не звони сюда в это время. И да… Я люблю тебя.
Её будто ударило током. Рука, готовая распахнуть дверь, замерла. Сердце колотилось так, что дышать стало тяжело. «Я люблю тебя». Эти слова он сказал не ей.
Таня не устроила скандала. В ушах звенело: «Не решай ничего сгоряча». Она глубоко вдохнула и вернулась на кухню. Взяла нож, но пальцы дрожали. Мясо резалось неровно. У ног крутился кот, Таня отбросила ему кусочек — машинальная подачка.
«Я тебя люблю…»
Эта фраза сверлила мозг. Она цеплялась за другую: «У меня семья…» Значит, ещё что-то значила?
Но кто же она теперь? Просто мать его детей? Обслуга? Привычка? В груди сжималось. Ведь всё было хорошо. Он заботился, был ласков. Ни намёка на разлад. Ни единого повода.
Через полчаса Дмитрий зашёл на кухню, вдохнул аромат ужина и улыбнулся:
— Боже, как вкусно пахнет! Скоро будем есть?
— Через полчаса. Мясо мелко нарезала — быстрее прожарится… Кто звонил?
— А? — он сделал вид, что не расслышал. — С завода. Попросили завтра подъехать — партию леса принять.
— Опять в выходные. Не нравится мне это.
— Все в отпусках, сезон…
— Ага.
— Ты какая-то… Всё в порядке, Танюш?
— Устала. Думала, завтра вместе на дачу съездим.
— Ты же на смену. Вечером успеем.
— Дима…
— Что?
— Ты меня любишь?
— Ну что за вопросы? Конечно, люблю. И детей наших люблю. Ты же знаешь — семья для меня главное.
Он обнял её, поцеловал в шею. Но впервые за годы этот поцелуй вызвал омерзение.
Позже она лежала на диване, глядя на играющих сыновей. Кот запрыгнул ей на живот, вонзил когти — благодарил за угощение. Таня сжала его лапы, уткнулась лицом в шерсть.
Та женщина… должна исчезнуть.
Она не могла делить мужа. Не могла спать с ним, зная, где он бывал. Но и отпустить — тоже. Решение пришло само: разобраться с соперницей. Лично. Без лишних разговоров.
На следующий день, когда Дмитрий отвёл детей в сад и собрался «на смену», Таня позвонила на работу, сославшись на недомогание. Надела старый халат, повязала платок — «красить стены». Затем — к дому Лены. Через час он вышел… не один. Рядом — высокая брюнетка. Они направились к парку — туда, где когда-то гуляли они с Димой. Таня развернулась. Внутри всё горело.
Через несколько дней ей удалось разглядеть Лену поближе — красивая, чертовка. Под тридцать. Потом случай помог: Таня услышала, как подруга Лены болтала по телефону:
— Ленка? Всё никак замуж не выйдет. Бывший бросил, ребёнок больной. Теперь встречается с женатым. Говорит, ради неё бросит семью…
В Тане закипело. Но она улыбалась.
И вот, в один из выходных, она снова надела халат и платок.
Лена была во дворе. Таня притворилась, что ей дурно. Вода, разговор… и вдруг: «Я вижу твою судьбу».
Лена сперва остолбенела, потом засмеялась. Но когда Таня начала рассказывать про её прошлое — развод, больного сына, шрамы от ожогов — та замерла.
— С этим мужчиной… у тебя ничего не выйдет. Он крепко связан. Не уйдёт.
— Уйдёт! Я его добьюсь!
— Не будет он твоим!
— Будет!!!
И тут — удар половником. Завязалась драка. Таня била её, крича:
— Это МОЙ муж! Поняла?! Исчезни!
Слёзы, грязь, разорванный халат… Но Таня ушла, гордо подняв голову.
Через неделю Диму перестали вызывать в выходные. От него больше не пахло духами. Лена исчезла. Навсегда.
Прошли годы. Они переехали. Жили тихо. Он — замкнутый, она — безэмоциональная. Дети выросли. Жизнь шла своим чередом.
А в последние дни, когда врачи развели руками, в палату вошла женщина. Таня подслушала — это была она. Лена. Они плакали. Он называл её по имени. Прощался.
Таня посмотрела в глаза старой сопернице. Та молча вышла. То ли не узнала, то ли сделала вид.
Вечером, сидя у постели умирающего мужа, Таня подумала:
А вдруг это и правда была любовь? Настоящая. Глубокая. Та, о которой мечтают.
Но…
Жизнь требует жертв.
И если кому-то суждено страдать — пусть лучше страдаешь ты, а не твои дети. Ведь главное — семья.
