**Дневник Ларисы**
Кто-то сказал мне: «Зачем ты нянчишься с этой девчонкой? Она тебе не родная!»
Это история моей жизни — и я разрешаю её рассказывать. Всё здесь правда. Всё знакомо до мурашек.
Я вышла замуж во второй раз. Первый муж, Денис, погиб жутко — разбился на мотоцикле, когда ехал домой. Мне было двадцать шесть, а дочке Светлане — всего два годика. Мы только начали жить, обживаться. На мне висел кредит за квартиру, я сидела в декрете, без работы и поддержки. Родители Дениса давно ушли, а мои жили в деревне под Воронежем — сами еле сводили концы с концами.
Но, как ни странно, рядом оказался человек. Это был Артём — друг покойного мужа. Он часто навещал нас, приносил Свете конфеты, помогал по хозяйству. Я поначалу дичилась — вдовье горе ещё не отпустило. Но постепенно потянулась к нему. Он стал родным. Кто-то осудит, но сердце живого тянется к жизни. Дениса я не забыла и не забуду — он живёт в нашей дочери. Но жизнь идёт дальше.
Через год мы с Артёмом расписались. Его родня обрадовалась не сильно. Мать, Нина Степановна, сразу дала понять: «Женщина с чужим ребёнком нам не к чему». Но Артём не отступил. Решили жить вместе — в их большом доме на окраине Москвы, с садом и огородом. А мою квартуру сдавать, чтобы были хоть какие-то деньги.
Я согласилась. Наивная дура. Думала — семья, тепло, забота. А получилось… С первых же дней свекровь начала командовать. «Убери», «Постирай», «Свари». На Свету она не смотрела вообще — будто та воздух. Ни «привет», ни «как дела». Даже имени не называла. В доме девочка стала невидимкой.
Я вкалывала с утра до ночи — и в доме, и в огороде. Спина ломила, руки в ссадинах. А свекрови всё мало. И вот однажды я подслушала разговор, который не забуду никогда:
— Ты чего с этой девчонкой возишься? — шипела Нина Степановна. — Она тебе не кровь! Только деньги на неё тратишь. Родил бы своего ребёнка — вот тогда дело.
— Мам, — отрезал Артём, — хватит! Это моя семья, и я сам решаю.
Я сделала вид, что не слышала. Но сердце сжалось в комок. Эти слова впились в душу.
Потом у нас родился сынок — Ваня. Вылитый Артём. Те же глаза, нос, даже улыбка такая же. Тут свекровь ожила. Крутилась вокруг внука целыми днями. А Свету — как игнорировала, так и продолжала. «Не лезь», «Отойди», «Не трогай брата». А однажды она так толкнула Свету, что та упала. Тут я взорвалась.
— Хватит! — закричала я. — Она не пустое место, не ошибка! Это моя дочь, и вы будете с ней считаться!
Мы тогда наговорили друг другу кучу обидного. Но после этого свекровь притихла. Хотя бы не обижала Свету. Но любви, конечно, не случилось.
А недавно произошло ещё кое-что. Артём валялся на диване в выходной. Мне позвонили из школы: Света на физре подвернула ногу, её увезли в больницу. Я кинулась к мужу:
— Поедем! Свету травмировали!
А он махнул рукой:
— Это не мой ребёнок. Чего я в выходной куда-то поеду? Пусть полежит, пройдёт.
Мне стало так страшно. Так гадко. Я схватила Ваню, выбежала из дома и попросила соседа отвезти нас в больницу. Слава богу, вывих, не перелом. Полечили — и можно домой.
Но домой — к своим родителям. Я позвонила жильцам: съезжайте, через неделю мы забираем квартиру.
Вечером Артём дозвонился:
— Где ты с сыном? В чём дело?
Я ответила спокойно:
— Мы больше не вернёмся к вам. У меня двое детей. Если научишься любить их обоих — приходи. Но только в МОЙ дом.
Он промолчал. И бросил трубку.
Что он решит — не знаю. Но я твёрдо поняла: лучше одной, чем рядом с тем, кто не видит в твоей дочери человека.
