Тяжёлый выбор. Возвращение
— Лети, если хочешь, — сказал Игорь, бросая кружку в раковину. Голос его звучал ровно, будто ему было всё равно. — Но не жди, что я тебе помогу. Ни морально, ни физически.
— Я и не жду, — тихо ответила Татьяна, не поднимая глаз.
— Потом не жалуйся, что зря поехала.
— Может, пожалею. А может, и нет. Главное — не мучиться тем, что не попробовала.
И она улетела.
Рейс задержали, стыковку она пропустила. Шесть часов в душном зале аэропорта, резиновый бутерброд и сумка вместо чемодана — вечернее платье осталось в багаже, который теперь плыл над океаном.
В отеле ей сообщили, что бронь «не подтвердилась». Администратор улыбался так, будто предлагал комплимент:
— Простите, у нас аншлаг. Вот список гостиниц попроще.
— Спасибо, — сухо кивнула Татьяна. — Как раз не хватало перечня моих провалов.
Она присела в кафе, заказала кофе и листала контакты в телефоне. Палец замер на имени: Аня Соколова. Подруга со студенческих времён, когда обе учились в Новосибирске. Потом редкие сообщения, случайные лайки… и тишина.
«А вдруг?» — подумала Татьяна и отправила пару строк.
Ответ прилетел через две минуты:
«Конечно, приезжай! У нас есть комната для гостей. Платье найдём, не переживай. Разве что ты похудела — возьмём с запасом. Как же ты пропала!»
Утром они ехали по узким улочкам подмосковного посёлка. Татьяна чувствовала, как с каждым поворотом машина увозит её всё дальше в прошлое, которое давно умерло. Аня изменилась — ухоженная, спокойная, но такая же добрая. Дала адрес ресторана, окинула Татьяну взглядом, поправила ей волосы, сбрызнула духами и приколола брошь:
— Ты идёшь туда не как призрак из прошлого, а как женщина, которая знает, чего стоит. У них там у всех одинаковые лица и улыбки. Но не у всех есть сердце. Держи подбородок выше, Таня.
Вечер был напыщенным.
Шатры, идеальные газоны, официанты с шампанским, женщины в платьях от кутюр — словно клоны с одного конвейера. Всё блестело, сверкало и казалось… пустым. Знакомых лиц не было. Только чужие — загорелые, подправленные, самодовольные.
Серёжа подошёл первым. Постарел, но остался тем же. Виновато улыбнулся, обнял, прошептал:
— Рад, что ты приехала. Прости, я не сказал Ирине. Хотел, чтобы она просто увидела тебя…
Татьяна промолчала. Всё и так было ясно.
Ирина появилась позже. Не одна — с целой свитой. Платье — от кутюрье, лицо — будто лепное, взгляд — стеклянный.
— Таня? Какое неожиданное совпадение, — сказала она с улыбкой, в которой не было тепла. — Ты… здесь?
— Я — это я. А здесь — просто точка на карте, — спокойно ответила Татьяна. — Поздравляю с годовщиной.
— Благодарю. Надеюсь, дорога не утомила?
— Не слишком. Аня Соколова помогла. Забавно, как старые связи крепче новых.
— Аня? Да… Она выручала нас при переезде. Говорят, у неё хороший вкус. Это не её платье?
— Оно удобное. И сидит лучше, чем некоторые воспоминания.
Ирина на секунду замолчала.
— Ну что ж… Надеюсь, тебе понравится вечер.
— Он уже нравится. Спасибо за приглашение.
— Я… не приглашала.
— Но и не выгоняешь, — мягко улыбнулась Татьяна.
Позже, когда один из гостей внезапно осел на стул и начал синеть, зал охватила паника.
— Он задыхается! — завопила дама в платье с леопардовым принтом. — Кто-нибудь, вызовите скорую!
— Я врач, — ровно сказала Татьяна, уже склонившись над мужчиной. Без суеты, чётко: осмотр, пульс, сумка под голову, расстёгнутый воротник. Она действовала, будто делала это каждый день. Так оно и было.
Скорая приехала через пятнадцать минут. За это время ни Ирина, ни её окружение даже не приблизились.
Утром Татьяна проснулась в комнате у Ани. Платье висело на стуле, на столе стоял кофе и лежала записка:
«Ты всё сделала правильно. Если захочешь снова исчезнуть в этом городе — звони. Комната твоя».
В аэропорту она чувствовала странную лёгкость.
Не потому, что всё кончилось.
А потому, что наконец встало на свои места.
Эта дружба умерла давно. Просто похороны затянулись. Теперь они состоялись. Без венков. БОна купила билет в один конец и больше никогда не оглядывалась назад.