Танец для двоих: история, начавшаяся с гипертонического криза
Надежда Ивановна приехала в подмосковный санаторий, надеясь впервые за долгие годы как следует отдохнуть. Без работы, без звонков, без лишних хлопот. Но отдых начался неожиданно: прямо в коридоре на неё буквально налетела взволнованная женщина в медицинском халате.
— Помогите, ради Бога! Мужчине в соседнем номере плохо! Надо вызвать врача!
— Я врач, — моментально отреагировала Надежда. — Показывайте.
В комнате на койке лежал бледный мужчина. Надежда быстро взяла ситуацию в свои руки: измерила давление, поняла, что у него гипертонический криз, дала нужные лекарства.
— Всё в порядке, — сказала она, когда в комнату ворвались дежурный доктор и медсестра. — Давление повышенное, но ничего страшного. Я уже дала препараты.
— Вы… здесь работаете? — с трудом спросил мужчина, приходя в себя.
— Нет, отдыхаю. По крайней мере, пыталась, — усмехнулась Надежда.
Так она познакомилась с Виктором Сергеевичем — соседом по этажу, солидным мужчиной с проседью в висках, умным взглядом и тихой грустью в улыбке.
**Неудавшийся роман и вечер на скамейке**
Позже Надежда увидела, как за ужином рядом с Виктором сидит яркая блондинка в обтягивающем платье, явно скучая. За соседним столиком одна из старушек тут же прошипела:
— Эта молодуха, небось, на его деньги глаз положила, да только здоровье у него теперь не то. Да и поговаривают, будто она с администратором тут крутит. Вот у бедолаги давление и скакнуло.
Надежда слушала краем уха. Она знала цену таким историям лучше других. Её собственный муж когда-то ушёл к молодой. Бросил после двадцати лет брака ради «новой жизни» и больше не оглянулся.
Предательство не сделало её злой, но научило осторожности. Работа, дети, холодный расчёт и сила воли — вот что помогло ей выстоять. А теперь, спустя годы, дочь подарила ей эту путёвку, чтобы она хоть немного пожила для себя.
Надежда облюбовала скамейку в тихом уголке парка. Там было свежо, безлюдно, и берёзы шелестели над головой. Она читала книгу, когда к ней подошёл Виктор.
— Можно присоединиться? У вас тут просто благодать.
— Конечно. Только ваша спутница вас, наверное, уже ищет.
— Пусть ищет, — махнул он рукой. — Пусть хоть энергию потратит не на меня.
**Танцы, перевернувшие всё**
Разговор затянулся. Виктор оказался интересным собеседником — с тонким юмором и глубоким взглядом. Они проговорили до самого ужина, а вечером договорились пройтись по парку.
— А как вы относитесь к танцам, Надежда Ивановна? — вдруг спросил он.
— Когда-то очень любила…
— Тогда пойдёмте! Рядом с моими ровесницами из столовой мы с вами покажемся молодыми.
Она смеялась. Смеялась и танцевала. И удивлялась тому, как легко стало на душе.
После этого они встречались каждый день. Иногда к ним присоединялась та самая блондинка, Маргарита. Но ей явно не хватало ума, чтобы понять их беседы, а шутки казались ей «слишком заумными».
**Ревность как предвестник конца**
Однажды Надежда услышала скандал за стенкой. Женский голос визжал:
— Ты всё время с этой старой врачихой! Мне здесь больше делать нечего!
Надежда усмехнулась. «Старая» — смешно. Особенно из уст той, кому не хватало ни ума, ни такта.
Утром Маргарита уехала. Виктор, наконец, вздохнул свободно.
Но Надежда всё ещё не понимала: зачем ей это? Дружба? Благодарность? Или он просто держит врача под рукой на всякий случай?
Но за все эти дни он ни разу не завёл разговор о здоровье. Не просил советов.
**Семейный день — день откровений**
В воскресенье к Надежде приехали дети. Сын с невесткой, дочь с внуками. Они устроили пикник в лесу. Виктор наблюдал издалека.
Надежда позвала его присоединиться. Представила как соседа. Виктор легко влился в компанию, помогал с шашлыком, шутил, слушал.
Вечером, когда все разъехались, они встретились у крыльца санатория.
— Вы грустная. Всё хорошо?
— Просто дети уехали. Это всегда немного тяжело.
— У вас прекрасные дети, Надежда. Честно вам завидую. У меня с сыном… сложно. Его мать погибла в аварии, когда ему было десять. Я выжил, она — нет. Он жил у моих родителей, а я… Сначала кутил, потом зарылся в работу. Жениться больше не хотел. Незачем. А потом такие, как Маргарита, сами находились…
— Я понимаю.
— Когда я вас впервые увидел, подумал: если бы моя жена жила, она была бы похожа на вас.
— Не знаю… Я уже не верю в мужчин. Слишком много пережито.
— И всё же… Может, нам не обязательно доживать в одиночестве?
Они говорили до рассвета. Две уставшие, но мудрые души нашли в друг друге то, что давно считали потерянным.
И когда пришло время уезжать, они собрали вещи вместе. Потому что знали: это уже не просто встреча. Это начало. Начало того, во что давно перестали верить.
