— Сынок, у тебя будет дом. Только ради Бога, не оставляй свою сестру, — шёпотом попросила мать.
Голос её дрожал. Болезнь вытягивала из неё последние силы. Лежала она на кровати, худая, как тень. Андрею казалось, это не та мать, что когда-то поднимала на руки и кружила по двору. Та — смеялась, а эта — едва шевелит губами.
— Андрюша, не бросай Ольгу… Она хоть и не такая, как все, но она родная… Обещай мне… — Мать неожиданно крепко сжала его ладонь.
Андрей скосился на сестру. Та сидела в уголке их тесной пермской квартиры, качая куклу и что-то бормоча себе под нос. Улыбалась, словно не замечая, что мать уже на краю.
У самого Андрея дела шли в гору: своя бригада, новый УАЗ, квартира в центре. Но Ольга туда не вписывалась. Жена Татьяна ворчала: «Ненормальная она у тебя». Хотя сестра тихая была — ни криков, ни скандалов.
— Мам, ну ты же понимаешь… у меня семья… дети… а Оля… — Он попытался высвободить руку.
— Сынок, отцовский дом твой… А для Ольги я квартиру оставила. Трёшку.
— Откуда?! — Андрей и Таня переглянулись.
— Ухаживала за старушкой-соседкой… Та перед смертью мне её отписала. Но ты присматривай за сестрой, слышишь?
Ночью мать не стало.
Ольга будто и не поняла, что случилось. Андрей забрал её к себе, а в ту трёшку тут же стал ремонт делать.
— Зачем ей столько метров? Пусть живёт у нас, а там сдадим, — объяснил он жене.
Татьяна сначала терпела. Ольга сидела тихо — то в куклы играла, то пуговицы перебирала. Но через полгода Андрей через знакомого юриста переоформил и дом, и квартиру на себя. Сестру уговорил подписать бумаги, не объясняя толком что.
С этого дня Ольгина жизнь стала кошмаром.
Пока Андрей на работе, Таня травила её: то хлебом кормила с пола, то в чулан запирала. Однажды ударила — Ольга от страха описалась.
— Ах ты дрянь! Вон из моего дома! — орала Таня, швыряя её вещи во двор.
Вечером Андрей спросил:
— Где Оля?
— Сбежала! — фыркнула жена. — Испачкала всё, а потом как ветром сдуло.
Андрей молча включил телевизор. Но ночью не спал — представлял, как сестра бредёт одна по темным улицам.
Снилась ему мать в гробу:
— Просила же тебя, Андрей…
Через два месяца он не выдержал — позвонил подруге матери, тёте Кате.
— Совесть заела? — огрызнулась та. — Оля у меня. Бедняга до сих пор дрожит. Квартира твоя мне не нужна, а ты живи с этим.
Ольга умерла скоро — та же хворь, что и у матери. Андрей на похороны не пришёл.
Прошло десять лет. Теперь сам Андрей прикован к кровати. Татьяна с молодым любовником в соседней комнате живёт, дети навещают редко.
Однажды жена сунула ему бумаги:
— Подпиши, дела надо уладить.
Он подмахнул не глядя. Потом догадался — это был отказ от всего.
Ночью плакал, шепча в темноту:
— Простите…
