На кухне витал аромат жареных котлет. Ольга ловко переворачивала их на сковороде, добиваясь идеальной золотистой корочки. В соседней комнате тихо посапывал маленький Глеб. День выдался изматывающим — бессонная ночь, стирка, уборка, готовка, снова пелёнки. И всё это в одиночку.
Вдруг — пронзительный плач. Тот самый, от которого у матери кровь стынет в жилах.
— Серёжа, подойди к Глебу! — крикнула Ольга, не оборачиваясь, но уже зная, что ответа не будет.
Тишина.
Она швырнула лопатку, бросила сковороду и рванула в детскую. Взяла сына на руки, убаюкала, успокоила. Вернулась — котлеты подгорели. Горечь разлилась по кухне.
— Ну вот, котлеты пропали. Спасибо, Серёжа, — сквозь зубы пробормотала она.
Малыш снова захныкал. А Сергей? Сидел, как вкопанный, перед телевизором, где шёл его любимый хоккей.
— Серёжа! Я ничего не успеваю! Позаботься о ребёнке! — крикнула Ольга, повышая голос. Но из комнаты донёсся лишь его восторженный рёв:
— ШАЙБУУУ!!!
Глеб вздрогнул и зашелся в плаче.
Ольга снова кинулась к нему, прижала к груди. Усталость сменилась холодной яростью. Вернувшись на кухню, она упала на стул, закрыла глаза. Потом подошла к мужу.
— Серёжа, выведи Глеба на прогулку. Мне надо доделать дела… да и просто передохнуть.
— Ты что, слепая? Я занят! — отмахнулся он, даже не посмотрев в её сторону.
— Всё. С меня хватит, — ледяным голосом сказала Ольга. — Наслаждайся своей свободой, Серёженька. Я ухожу. К маме.
Она собрала вещи, укутала сына. В подъезде помог сосед — как раз выходил. Через час она стояла на пороге родительского дома.
— Мам, мы с Глебом поживём у тебя. Ненадолго, — голос дрожал, но в глазах читалась твёрдость.
— Живите, сколько нужно, — кивнула мать. — Что случилось?
— Ничего. Просто устала. Ты же отдыхаешь — помоги немного, да?
Вечером раздался звонок. На экране — «Серёжа».
— Оля, ты куда пропала? — недоумевал он.
— Я же сказала тебе, когда уходила. Или шайба важнее?
— Я ничего не слышал… — забормотал он.
— Вот в чём проблема, — прошипела она. — Ты не слышишь. Ни меня. Ни сына. Только свисток судьи.
— Опять твои истерики, — буркнул он и положил трубку.
Через час телефон зазвонил снова:
— А где ужин? Почему не приготовила?
— А ты почему не помог? Я не успела. Знаешь, почему? Потому что всё держится на мне.
— И когда вернёшься?
— Не знаю. Может, через месяц. Может, никогда.
— Так зачем ты вообще замуж вышла, если без мамки не можешь?!
— Зачем?! — её голос взорвался. — Чтобы стирать твои носки, вытирать твои крошки и слушать про твой хоккей?! Мечта всей жизни!
— Хочешь, чтобы я пелёнки менял? Да не дождёшься! Лучше разведусь!
— Ну и иди. Разводись, — она отключила звонок.
Мать, сидевшая в соседней комнате, подошла:
— Всё-таки поссорились?
— Мама… Я не рабыня. У меня нет сил. Я прошу немного помощи. А он кричит: «Развод!» Пусть идёт к чёрту.
— Оля, не руби с плеча. Да, он виноват. Но ребёнку нужен отец. Может, ещё не всё потеряно.
Прошла неделя. Звонок.
— Оль… Я соскучился. Вернись, — голос Сергея звучал жалобно.
— Я только начала отдыхать. Спасибо маме.
— Значит, не вернёшься? — тон резко переменился.
— Вернусь. Если будешь помогать. Хотя бы по выходным. Ты же отец.
— Да ты с ума сошла! Я мужик, а не нянька!
Прошёл месяц. Глеб начал спать спокойно. Ольга наконец вздохнула свободно. В субботу она подошла к матери:
— Мам, я поеду к Сергею. Попробую поговорить. Потом вместе за Глебом приедем.
— Давно пора, дочка. Попробуй ещё раз.
Ольга приехала домой. Ключ ещё был при ней. Открыла дверь. Разделась. И вдруг увидела в прихожей чужие туфли.
Сердце упало.
Зашла в спальню. На кровати лежал он. И не один.
Она медленно развернулась, даже не сменив выражения лица.
— Оля! Стой! Это ничего не значит! Я только тебя люблю! — завопил Сергей, спотыкаясь.
Она даже не обернулась. Эти слова теперь ничего не значили.
Она готова была простить многое — его лень, эгоизм, бесконечный хоккей. Но не измену. Не в доме, куда она собралась вернуться.
Иногда женщине нужно лишь немного внимания. Не крики. Не скандалы. А тишина, в которой спит ребёнок. Дом, где она не одна несёт этот груз. Мужчина, который не боится взять на руки и малыша, и свою жену.
Но если вместо этого он держит пульт от телевизора, а не ответственность — пусть не жалуется, когда она уйдёт. И не вернётся.
Даже если котлеты больше не подгорают.
