**Дневник. Запись от 12 апреля.**
«Не на того напала!» Как баба Зоя поднялась с кровати, заподозрив деда Васю в шашнях
Совсем обезсилела баба Зоя. Даже голоса не было, ни вздохнуть, ни повернуться к окну. Лежала, уткнувшись в стену, будто с миром покончила. Дед Вася, как обычно, вскипятил чайник, заварил душистый «Белоцвет» — аромат по всему дому поплыл, словно в молодости. Хотел супругу подбодрить, но услышал не то, что ожидал.
— В комоде моё смертное лежит, — прошептала Зоя. — И косынка там же, в целлофане… Ты только не перепутай, когда время придёт…
— Что за бред?! — вспылил Вася. — Да найдётся твоё платье! А вот кого я у сельпо повстречал… Лидию! Вся как картинка — в новом пальто, губы помадой. Подходит, говорит: «Василий, не хочешь пройтись до речки?» Ну, что скажешь?
И тут произошло чудо. Баба Зоя резко скинула одеяло, села, а потом — встала! Медленно, но уверенно направилась к комоду.
Вася замер с чашкой в руках.
А началось всё раньше, когда Наташа и Ирина, две медсёстры, дежурили ночью в сельской амбулатории. Больные спали, и женщины решили посмотреть старый фильм про любовь.
— Сто раз видела — а всё равно трогает, — улыбнулась Ирина.
— А мне сразу мои дед с бабкой вспоминаются. Баба Зоя с дедом Васей — прямо как в кино. Любовь у них — настоящая…
Наташа рассказывала, как баба Зоя ворчала на деда, а он лишь посмеивался:
— Вечно ты меня пилишь! Вон у других мужики по кабакам шляются, а я — золото!
На что Зоя тут же отвечала:
— Золотым-то стал после семидесяти, а до того — ветер в голове!
Когда бабушка слегла, все решили — конец близок. Обоим за восемьдесят. Врачи разводили руками, дети из города платного доктора привозили. Давление — как у космонавта, анализы — лучше некуда. А Зоя лежала, в потолок смотрела, от еды отказывалась.
— Не лезет, — шептала. — Всё… пора…
Дед Вася крутился вокруг неё, как мотылёк.
— Чайку с малинкой? — предлагал.
— Не хочу…
— Хоть ложку манной каши! Я сам варил!
Бабушка отворачивалась, но для него ковыряла в тарелке — чисто символически.
Однажды дед, нахлобучив ушанку, вышел со двора. Зоя слабо приподнялась:
— Ты куда?
— Да ненадолго, — буркнул он.
И отправился к Марфе — местной травнице. Та дала ему корешков, нашептала заговор.
— Сработает, — сказала, — если сердцем верить.
Дед вернулся, заварил зелье — запах на всю избу! И тут баба Зоя опять за своё:
— В комоде смертное лежит… Не забудь…
Но Вася вдруг выдал:
— А Лидию-то я встретил! Вся в шелках, губы — вишней! Говорит, весна, соловьи, грех дома сидеть. А ещё предложила мне ручку подержать… Ну как?
Лидия была его первой любовью. Трижды вдова, она частенько подмигивала Васе. Мол, зря, дескать, на Зое женился, мог бы и лучше устроиться…
Баба Зоя про эти намёки знала. И хоть Вася отнекивался, семя сомнения в душе сидело.
А дед подлил масла в огонь:
— Да ещё и Клавку видел! Вся в кружевах, духами за версту разит. Муж у неё — дед полуживой, а она — ягодка опять!
Тут баба Зоя сбросила одеяло, спустила ноги и с видом бури двинулась к комоду.
— Не волнуйся, про платье не забуду. Красавицей будешь, — схитрил дед.
— Какое ещё платье?! — фыркнула Зоя. — Вон, моль всё пальто поела, платок — как тряпка, туфли — позор!
— Сама же говорила — ничего не надо…
— А теперь надо! — заорала она и начала швырять из шкафа старьё.
— Лидия с Клавкой, небось, ужё у могилы моей делят! Думали, сдамся? А вот встала! Где борщ? Жрать хочу! И чай давай, этот, с душком!
С того дня Зоя снова засуетилась по дому, ругалась, даже во двор вышла. Куда девалась хворь — загадка.
Дед купил ей новую шубку, ботинки да яркий платок. Теперь баба Зоя по селу шествует — царица! Вася рядом семенит, глаза хитро прищурены — знает, кто кого переиграл.
— Ты посмотри на него! — жаловалась она дочери, приехавшей на неделе. — Я ещё не остыла, а он уж по бабам глазки строит! Лидия, Клавка — шлюхи деревенские! Не достанусь я ему! Назло всем поднялась — и жить буду до ста лет!
Той ночью Наташа и Ирина досмотрели фильм.
— Какие у тебя дед с бабкой замечательные! — вздохнула Ирина. — Настоящая любовь.
— Уже золотую свадьбу отгуляли. Бриллиантовая не за горами, — гордо сказала Наташа. — Старость — не радость, но держатся. И любят, как в молодости.
— А баба Зоя, наверное, боится, что дед к другой уйдёт?
— Ещё как! — рассмеялась Наташа. — А зря. Он за ней — как верный пёс. Зато стимул у неё — хоть в космос лети!
И обе залились смехом — звонко, от души, как смеются только те, кто знает: годы идут, а искра в сердце — вечна.
