“Ты обязан уважать мои права!” — выпалил мой сын, даже не подозревая, как больно ранит материнское сердце.
Вечер в ноябре выдался промозглым. Ольга, кутаясь в старый вязаный платок, поставила на стол тарелку с дымящимися ватрушками. Кухня наполнилась ароматом дрожжевого теста, а из щелей окон веяло предзимним холодом. Семья поспешила к столу, жадно потягивая чай, чтобы согреться после долгого дня.
Десятилетний Егор сидел молча, покусывая варенье из ложки. Вместо того чтобы есть, он вертел в руках румяный пирожок и хмурился так, будто решал взрослую задачу.
— Что случилось, Егорушка? — присела рядом Ольга, гладя его по голове. — В школе что-то произошло?
Мальчик отложил вилку и выдохнул:
— Сегодня к нам приходил милиционер. Говорил, что у детей есть права. А родители их постоянно нарушают.
Ольга подняла бровь:
— Ну и что же он рассказал?
— Много чего! — Егор надул щёки. — Например, вы не можете заставлять меня делать то, что я не хочу. Вы обязаны уважать мою личность. У меня есть личное пространство! И я имею право решать сам, как мне проводить время!
— Личное пространство? — Ольга чуть не поперхнулась чаем.
— Да! — сын ткнул пальцем в стол. — Я хочу после школы играть в «Танки», а ты заставляешь учить таблицу умножения! Это нарушение моей свободы! А ещё ты кричишь, когда я не доедаю гречку! Это психологическое давление! И если папа возьмёт ремень — это вообще уголовка! Меня могут забрать в интернат, если я пожалуйсь!
Ольга застыла. Она смотрела на сына, и в глазах её стояло что-то большее, чем просто удивление. Она вспоминала, как он в три года боялся темноты, как прятался у неё под одеялом, как она сидела у его кровати, пока он не засыпал. А теперь перед ней стоял «человек», который считал, что права важнее материнского сердца.
— А если учительница оставит тебя после уроков за шалости? Тоже побежишь жаловаться?
— Конечно! Это незаконное лишение свободы!
— А если её уволят? Тебе не будет жалко?
— Будет… — голос Егора дрогнул. — Но она сама виновата!
Ольга отвернулась, подошла к раковине и стала перебирать тарелки. В это время Егор схватил листок и что-то нацарапал. Потом подбежал и сунул ей бумажку.
На ней корявыми буквами было написано:
**«Долг за услуги: помыл пол — 80 рублей, вынес мусор — 50, пошёл за хлебом — 30. Итого: 160 рублей. За прошлую неделю — ещё 140».**
У Ольги перехватило дыхание. Она медленно опустилась на стул, достала другой листок и стала писать. Рука дрожала. В конце она засмеялась сквозь слёзы, потом сложила бумагу и протянула сыну.
Егор развернул её и прочитал:
**«Мои услуги: девять месяцев в животе — бесплатно. Горячий суп каждый день — бесплатно. Шапка, чтобы не замёрз, носки, чтобы не промочил ноги — бесплатно. Обнимашки, когда страшно — бесплатно. Слёзы, когда ты болел. Сердце, которое болит за тебя каждую секунду — тоже бесплатно. Потому что ты мой сынок. И я люблю тебя просто так».**
Мальчик замолчал. Потом вдруг кинулся к ней, обнял так крепко, что дыхание перехватило, и прошептал:
— Мам, прости… Я не думал…
Ольга прижала его к себе, поцеловала в макушку и тихо сказала:
— Права — это важно, Егорка. Но есть вещи, которые нельзя измерить рублями.
За окном выл ветер, но в доме было тепло. Потому что они снова были вместе — просто мама и сын.
