Яблоки судьбы: возвращение домой
Антонина Петровна стояла в своём саду в деревне Берёзовке, любуясь яблонями, которые клонились под тяжестью спелых плодов. Урожай в этом году был на редкость щедрым. Яблоки — румяные, золотистые, с медовым ароматом — падали на землю, и собирать их было некому.
В Берёзовке почти никого не осталось. Молодые разъехались по городам, а стариков можно было пересчитать по пальцам одной руки. Зимой в деревне светились окна всего трёх-четырёх домов.
— О чём задумалась, Петровна? — раздался за спиной знакомый голос. — Не передумала уезжать?
Это была соседка Галина с корзиной для яблок.
— Галя, это ты? — вздохнула Антонина. — Бери, бери, сколько унесёшь. Хоть козе твоей будет радость. А передумать? Да куда уж… Сын договорился о продаже дома, даже задаток в пять тысяч рублей получил.
— Жалко терять тебя, — покачала головой Галина. — Кто теперь тут поселится? Вряд ли постоянные жители, скорее, дачники на лето.
Она замолчала и начала наполнять корзину яблоками. Антонина Петровна, глядя на неё, тихо проговорила:
— Урожай-то какой… Не помню такого. Только собралась уезжать — а земля, сад мой будто держат меня. Господи, как же тяжело далось это решение…
— Сыну так проще, — отозвалась Галина. — Всё под рукой: магазины, больница. И хлопот меньше — ни дров, ни огорода.
— Верно, — кивнула Антонина, но голос её дрожал. — Только душа-то здесь. Умом понимаю, а сердце не отпускает. Галя, оставляю тебе кота Ваську и пса Жучка. Присмотри за ними, пока всё не утрясётся. Ваську, может, в город заберу, а Жучок старый, ему в квартире не место.
— Не тревожься, — успокоила её Галина. — Завтра Жучка к себе заберу, а Васька сам придёт, он умный. Ты только на автобус не опоздай. А вообще, может, ещё вернёшься…
— Да, да… — пробормотала Антонина. — Всё уже собрала, сын за остальным на выходных приедет.
Она прошлась по дому, задержалась у печи. Слёзы подступали, но время поджимало. Вышла на дорогу и присела на старый пень у обочины.
Вскоре подъехал потрёпанный автобус, скрипя тормозами. Антонина, поздоровавшись с водителем, устроилась у окна. Она была единственным пассажиром — Берёзовка была конечной остановкой.
Дорога после дождей стала ещё хуже. Автобус полз медленно, подпрыгивая на ухабах. Вдруг раздался громкий скрежет, и он заглох. Водитель, пробормотав недовольное «ну вот», вышел наружу.
— Что случилось? — крикнула Антонина, высунувшись в окно.
— Беда, — развёл он руками. — Поломка серьёзная, без помощи никуда.
К её удивлению, в груди шевельнулось облегчение.
— Мы недалеко отъехали, я пешком вернусь, — сказала она. — Если помощь задержится, приходи ночевать в деревню.
— Мастера через час-два будут, — ответил водитель. — Подождёшь?
— Нет, не стану, — решительно махнула рукой Антонина. — Дойду, не впервой.
— А не тяжело?
— Да ладно тебе! — рассмеялась она. — Не такие дороги хаживали — и в лес за грибами, и в соседнее село пешком.
Она зашагала назад в Берёзовку, и с каждым шагом сердце пело. Галина, возвращаясь с корзиной, заметила её издалека.
— Вот это поворот! — воскликнула она. — Что значит?
— Значит, дом меня не отпустил, — рассмеялась Антонина. — Автобус сломался. Сейчас сыну позвоню, чтобы не ждал.
— Ну и отлично! — обрадовалась Галина. — Идём ко мне ужинать. У меня щи на плите, горячие.
Жучок, увидев хозяйку, радостно завилял хвостом, а Васька юркнул в дом, сразу к своей миске.
Антонина поставила сумку и громко объявила:
— Господи, что я задумала? Никуда не еду, и всё!
Васька мурлыкнул в ответ.
— Ты за меня, Васька? — улыбнулась она, гладя кота. — Ладно, сначала сыну позвоню.
— Ваня, слушай, автобус сломался… Да, недалеко от деревни. Не судьба мне уезжать. Я дома. Не жди, не приеду. Да, и вообще… остаюсь.
— Мам, ты уверена? — удивился Иван. — А знаешь, покупатели вчера отказались от дома. И задаток не забрали, оставили три тысячи на компенсацию.
— Вот и хорошо! — рассмеялась Антонина. — Теперь точно знаю — не продавать мне дом.
— Ну что с тобой поделаешь, — улыбнулся сын. — За эти деньги дров купим.
— И отлично, — кивнула она. — Жду тебя. Пойду Галину обрадую.
Галина с мужем Степаном уже накрывали на стол. Услышав новости, они обрадовались не меньше Антонины.
— Такому случаю тост положен, — поднял кружку Степан. — Хватит тебе, Петровна, с переездами мучиться. Живи спокойно. Мы тебя не бросим.
— Согласна, — прослезилась Антонина. — Больше не буду вас пугать.
— А главное, — добавила она, — все знаки сошлись. Значит, так надо.
— И нас заодно послушала, — подмигнул Степан.
За столом смеялись до позднего вечера.
Через неделю Иван привёз дрова. Всё сложили, помогали Галина и Степан. Вечером собрались у Антонины на крыльце. Закат разлился по небу багрянцем, и казалось, будто и не было никаких мыслей о переезде.
— Нет на свете места краше, — тихо сказала Антонина Петровна.
— Наше оно, мама, наше, — обнял её сын.
В тот вечер она поняла: дом — это не стены, а место, где сердце находит покой.
