ОЛЕНЬКА: ИСТОРИЯ ОДНОЙ НЕПРИНЯТОЙ НЕВЕСТКИ
Когда Дмитрий привёл в дом свою девушку Оленьку, в комнате стало тихо, словно перед грозой. Отец, Иван Петрович, молча курил в углу, не выражая ни одобрения, ни недовольства. Казалось, его слово здесь давно ничего не значило. Зато мать, Мария Семёновна, не упустила случая засыпать девушку вопросами. Разглядывала её с подозрением, будто пыталась найти в ней изъян, фальшь или просто «не ту».
Оленька ей сразу пришлась не по душе. Хрупкая, скромная, одетая без претензий — больше похожа на гимназистку, чем на невесту. Две тонкие косички лишь подчёркивали её простоту. Где же лак на ногтях, где модный наряд? Нет, не такой хотела видеть жену для своего сына Мария Семёновна. Вон, у кумовей дочь Катерина — статная, видная, отец управляет мясокомбинатом, мать — завуч в гимназии. Да и Катя на Диму засматривалась. Вот кого стоило бы в жёны взять, а не эту… серенькую пташку.
Но Дима стоял на своём. Любил Оленьку безумно. Когда мать отвела его в сторону и начала уговаривать подумать о Кате, он резко оборвал её:
— Я Олю люблю. Мы в загс уже подали заявление. Хватит, мама, этих разговоров.
Свадьбу сыграли скромно — так хотела Оля. Говорила, что деньги лучше на жизнь приберечь. Мать Дмитрия кипела от злости, считала это унижением. Но сын и тут поддержал жену.
Молодые жили с родителями. Мария Семёновна не уставала попрекать невестку: то суп недосолен, то мужу рубаху не выгладила, то в доме бардак. Дмитрий долго терпел, но однажды сказал твёрдо:
— Переезжаем.
Сняли квартиру. Денег не хватало, жили трудно, но он работал не покладая рук. Потом и вовсе задумал строить собственный дом. А тут ещё Оля поступила в педагогический институт — помощи от неё было мало. Всё держалось на одном Диме.
Оля училась усердно, окончила с красным дипломом. Обрадованная, побежала к свекрови — думала, может, та теперь увидит, как она старается. Но Мария Семёновна лишь буркнула:
— Мучаешь ты моего сына. Не ту выбрал себе жену, Димка. С Катей тебе было бы легче.
Оля ушла, сдерживая слёзы. Диме жаловаться не стала. В её жизни и без того хватало горя. Отец ушёл, когда мать запила. А мать, хоть и любила дочь, в пьяном угаре становилась чужой, страшной. Оля голодала, пряталась от пьяных гостей. И только любовь Димы стала её спасением.
Они обустроили дом, появились дети. Сначала она работала учительницей, потом стала завучем. Родились два сына — Артём и Глеб. Свекровь души не чаяла во внуках. Нянчилась с радостью, но к Оле по-прежнему относилась холодно, почти враждебно. Общались лишь на уровне «здравствуй» — «до свидания».
Сыновья выросли, поступили в лётное училище в другом городе. Сначала один, потом второй. Дом опустел. Иван Петрович умер — тихо, незаметно, как и жил. Мария Семёновна осталась одна, но даже теперь не хотела заходить к Оле. Лёд между ними так и не растаял.
Оле исполнилось 45. На юбилей собрались все — сыновья с невестами, друзья, соседи. Даже свекровь пришла, хотя сидела в стороне. В разгар веселья Оле вдруг стало плохо. Она села, побледнела. Все переполошились.
На следующий день она пошла в больницу. Вернулась с новостью, от которой сама онемела: она беременна. Диме рассказала вечером. Он долго молчал, потом тихо сказал:
— Поздно уже, Оля. Надо избавиться. Люди смеяться будут…
Она кивнула. Но внутри что-то оборвалось. Осталась одна, сжавшись от боли. Утром пошла к свекрови. Своей матери не было — поговорить не с кем. Думала: даже если услышит грубое слово, решиться будет легче…
Мария Семёновна долго молчала. Потом вдруг заплакала. Стала рассказывать, как Дима родился слабым, как она ночами его выхаживала, как боялась потерять. Оля молча слушала, потом подошла и обняла её — впервые. И сама разрыдалась, заговорила о детстве, о пьяных матерях, о страхе и голоде.
Они плакали, наверное, целый час. Вместе. Чужие, но в тот миг — самые родные.
А вечером свекровь пришла к ним без звонка.
— Я не к тебе, Димка. Я к Оленьке, — сказала она.
Оля расплакалась. Никто никогда не называл её так ласково — ни мать, ни свекровь.
Они сели за стол. Мария Семёновна взяла Олю за руку:
— Не смей избавляться. Родим ребёнка. Успеем. Ты ещё молода. Это счастье. Не всем оно даётся. А Диме я сама скажу.
Так и решили. И в положенный срок родилась у Оли девочка — Лизонька. Красавица, с золотистыми кудрями, с ресницами, словно у куклы. Когда её положили на грудь матери, та не сдержала слёз — от счастья.
Дима и свекровь встречали их из роддома. Мария Семёновна продала старую квартиру и переехала ближе, чтобы помогать с малышкой. Каждый день приходила, как на службу. Они с Олей стали не просто ладить — стали подругами. Сидели на кухне до ночи, шептались, смеялись.
И впервые в жизни у Оли появилась мама. Не родная — но настоящая. Тёплая, любящая. Та, что обняла в трудную минуту и сказала: «Ты не одна». И это было дороже всего на свете.
