Фаина едва вышла из автобуса. Ноги затекли, суставы ломило, а чемодан казался вдвое тяжелее обычного. Пассажиры быстро разбирали свои вещи и расходились, оставляя после себя лишь шуршание шагов по асфальту и рокот отъезжающего транспорта. Фаина, как всегда, не торопилась. Дома её никто не ждал. Она отошла в сторону, глубоко вдохнула влажный осенний воздух и вдруг осознала — она возвращается не просто в квартиру, а к себе.
Недавно её школьная подруга пригласила её на дачу. Неделя прошла в тишине, среди леса, за долгими разговорами. Но к концу поездки Фаина соскучилась по своей кровати, любимой чашке и привычному тиканью кухонных часов.
Муж умер семь лет назад. Сначала она не знала, как жить одна. Потом привыкла. Дочь вышла замуж и уехала в Москву, звонит редко. Одиночество стало таким же привычным, как старая шаль, в которую заворачиваешься холодными вечерами.
— Женщина, это ваш? — водитель ткнул пальцем в забытый чемодан.
— Мой, — кивнула Фаина и потянула его к автобусной остановке.
Транспорт мчал по мокрому асфальту, в лужах мелькали отражения хмурого неба. Город встречал её знакомыми улицами, серыми пятиэтажками, старыми тополями у дороги. Здесь она выросла, вышла замуж, родила дочь — и теперь возвращалась обратно, словно завершив круг.
У подъезда, как всегда, дежурили две бдительные стражи — Нина и Зина. Обе полные, как пирожки с капустой, вечно судачили и оценивающе разглядывали всех прохожих.
— Фаина, ты где пропадала? — хором накинулись они.
— У подруги гостила, — коротко ответила она, уже протягивая руку к двери, но соседки не отпустили.
— Пока тебя не было, у вас там новую поселили! Девка высоченная, как жердь!
— Мебель новую завезли! На машине дорогой! И кот у неё — белый, пушистый!
— Проститутка, это сразу видно! Мужик у неё старый, годится в деды!
Фаина молча выслушала — соседки, как всегда, знали всё. Спроси хоть про мёртвых — тут же расскажут, кто с кем и почему. Главное, что ремонт без неё сделали — стены не сотрясались от перфоратора.
Квартира встретила тишиной и привычным запахом домашней пыли. Чайник на плите, горячая вода, любима кружка — всё как обычно. Она только села перед телевизором, как в дверь постучали.
На пороге стояла та самая «жердь». Девушка была ослепительно красива: загорелая кожа, светлые волосы, короткие шорты, тонкие руки. Но глаза выдавали другое — усталость, настороженность, грусть.
— Здравствуйте, я ваша новая соседка. Услышала, что вы вернулись, решила познакомиться. Меня зовут Алиса.
Имя звучало неожиданно просто. Не Маргарита, не Виолетта — Алиса.
Фаина пригласила её на чай. Девушка оказалась умной, воспитанной. Без жеманства, без напускного высокомерия.
— Наверное, уже наслушались обо мне? — улыбнулась Алиса.
— Кое-что слышала, — честно призналась Фаина. — Но я привыкла верить своим глазам.
Алиса постепенно открылась. Рассказала про пьющего отца, про побег из деревни, про мужчину, который дал ей крышу над головой и помог получить образование. Он был единственным в её жизни. Да, женатым. Но она ни у кого ничего не отбирала.
— Люди судят по обличью, — тихо прозвучало в ответ. — А в душу не заглядывают. Не переживай, я тебя понимаю.
Между ними возникла какая-то связь — тихая, тёплая, почти родственная. Фаина даже позвала Алису на свой день рождения. Соседки фыркнули: «Ты и её позвала?» — но всё же пришли сами. В блёстках, с салатами, с недоверием.
Алиса помогала накрывать на стол, была скромно одета — в брюках и простой блузке. Даже Нина с Зиной понемногу оттаяли. А когда Алиса запела «Миллион алых роз», подхватили все. К концу вечера, изрядно захмелевший муж одной из соседок начал раздавать комплименты сразу трём женщинам. Но никто не обиделся. В тот вечер они были почти подругами.
Потом началась обычная жизнь. Алиса нашла работу, вышла замуж, родила дочку. Нина помогала с ребёнком, Зина носила суп.
Прошлое забылось. Осталась просто Алиса — добрая, искренняя, с тёплым сердцем. Разве это не главное?
Каждому нужен шанс. А иногда — просто человек, который скажет: «Я тебя понимаю».
