В тихом городке Суздаль, где старые берёзы шептались над кривыми улочками, Алексей раздражённо подумал: «Ну давай, разревёшься ещё!»
Они подъехали к дому. Наталья, его жена, сидела в машине, с трудом опираясь на дверь. Алексей закатил глаза: «Вот, опять мне её вытаскивать». Но она уже ковыляла сама. Он зло дёрнул ручку, чуть не сбив её с ног.
— Осторожней, слон в посудной лавке! — проворчал он, подталкивая её к квартире.
Занес сумки, швырнул у порога, дождался, пока Наталья, хромая, доползёт до комнаты, и бросил:
— Буду поздно.
Развернулся и ушёл. Завёл машину и поехал кружить по городу, чтобы заглушить раздражение. Нужна была передышка. Набрал другу с работы, Витьке. Тот позвал в гости — новую игру тестить. Алексей приехал.
За пивом разговор зашёл о своём. Алексей выложил всё: как страсть угасла, как быт затянул, как Наталья «пилит, выедая мозг». Рассказал про Ленку из бухгалтерии — молодую, весёлую, всегда с улыбкой. То плечом заденет, то шутку подхватит. С ней легко забываешь о проблемах.
Наталья
— Почему мы не едем в отпуск в июле? — спросила я, когда мы ехали домой.
Алексей взорвался. Заорал, ударил по рулю. Лицо перекосило злобой. Я отвернулась к окну, слёзы потекли сами. Что я не так сказала? Просто спросила! В последнее время он стал нервным, как на иголках.
Подруга Катя намекнула: «Может, у него кто-то есть?» Рассказала про своего мужа, Димку. Тот тоже изменился, когда на работе появилась «одна». Молодая, глазки строить начала, и Димка «поплыл» — стал в молодёжном стиле одеваться, сыпать словечками вроде «рофл», «краш». Катя чуть не сгорела со стыда, когда он перед друзьями их сына начал нести ахинею с этими «лол» и «кек». Сыну тоже было неловко.
В итоге Катя не выдержала. Устроила разборки, собрала Димке вещи и отправила «на перевоспитание» к его матери. Позвонила свекрови, пошутила, что возвращает «подростка». Та ответила с юмором: «Вези в детдом, такой нам не нужен. Или в дурку». Потом Димке так влетело от матери, что он мгновенно «прозрел», стал прежним. Кате полегчало.
С Алексеем так не получится. Он другой. И я чувствую — пока никого нет. Но что-то не то.
Алексей
Я сидел у Витька, а мысли крутились вокруг Натальи. Что с ней стало? Куда делась та лёгкость? Вечно в заботах, пристала с этим отпуском… Вспомнил Ленку — её смех, как она хохотала над моими шутками сегодня в кафе после работы.
И тут позвонила Наталья. Попросила забрать её с работы и заехать в магазин. Всё настроение — к чёрту. Ленка так посмотрела, когда я сказал, что надо идти. А Наталья! Кого она вообще обманывает? Нога болит — сидела бы дома! Но нет, без неё там «никуда».
Я вертел телефон, думая, позвонить ли Ленке. Набрал… И тут Витьк:
— Ты чего? Ленке звонишь?
Я сбросил, стало не по себе.
— Пойду я, Вить, — пробормотал я.
— У меня тоже была такая «Ленка». Звали Маринка, — начал он. — Из-за неё семью похерил. Сына теперь только по выходным вижу. Жена замуж вышла, вроде счастлива. Я тоже был счастлив, Сань. Но недолго. Не то принял за счастье. А когда понял — поздно. Живу один, в игры рубаю. Просил у жены прощения, но она сказала: «Простила, но жить с предателем не могу». Поставил себя на её место — и понял: я бы тоже не смог.
Витьк замолчал, а у меня внутри всё сжалось.
— Подумай, перед тем как звонить, — добавил он.
Я попрощался и ушёл. Телефон зазвонил. Думал, Наталья, но нет — Ленка.
— Алё, ты звонил? — пропела она.
— Нет, нечаянно, — буркнул я.
— А может, зайдёшь? Совершенно случайно, мимо магазина. Я люблю белое полусладкое…
Меня передёрнуло. От неё, от себя. Я сбросил. Она звонила снова и снова. Я сидел в машине, игнорируя. Ленка оставила голосовое: обвиняла в трусости, называла малолеткой. Я не ответил, удалил её номер и заблокировал.
Вернулся домой. Сумки так и стояли у порога. Наталья сидела в темноте у стола, глядя в окно. Я сел напротив.
— Нать… — позвал я.
Она повернулась. Лицо опухло от слёз. Сердце ёкнуло.
— Нать, надо поговорить, — начал я, путаясь в словах.
Говорил сбивчиво: оправдывался, каялся, в чём-то винил её. Она молча слушала.
— Я поеду к маме, — тихо сказала она. — Возьму больничный. Подумай, Лёша, что тебе нужно. Я не даю ультиматум, просто хочу, чтобы ты сам решил.
Она уехала, а я остался один. Я не разлюбил её, это точно. Но что со мной? Может, я сломался?
Всю ночь просидел, уставившись в стену.
Наталья
Его не было четыре часа. Я думала: что с нами? Так страшно разрушить то, что строилось годами. Больно. Смешно, наверное, слышать это от женщины под сорок, но… кажется, он меня разлюбил. Устал. Я ему не нужна.
Может, у него кризис среднего возраста? Я вряд ли захочу ещё детей — нашему сыну двадцать два, дочери девятнадцать. А он? Может жениться на молодой, красивой, с идеальной фигурой. Она будет постить фото в соцсетях, пить смузи. А он — с сединой, в модном свитере — будет нянчить пухлого младенца. Идеальная семья.
Я вспомнила, как орал сын от колик, как лежала с дочкой в больнице. Почему у новых жён всё как в кино? Спокойные дети, любящие мужья… А их малыши, наверное, в год стихи читают, в три языки учат, а в школу идут с дипломом.
Почему так несправедливо? Он может начать заново, а я — нет.
Я рыдалаОн обнял её, и в этом объятии растворились все обиды, страхи и глупые мысли, потому что любовь, которая прошла через столько испытаний, оказалась сильнее любого кризиса.
