Моей дочери Кате исполнилось шестнадцать. Младшему, Сереже, — двенадцать. Уже почти взрослые. А я всё ещё — просто мать. Не женщина, не человек с мечтами и правом на личную жизнь, а только мать. Утром — сборы в школу и бутерброды. Днём — контора. Вечером — секции, домашние задания, ужин на скорую руку. Ночью — упад сил и слёзы в подушку. Тихо, чтобы никого не разбудить.
С их отцом, Дмитрием, мы развелись пять лет назад. Без драмы. Без суда. Он просто однажды сказал, что я превратилась в приложение к детям, что между нами больше нет искры. Хотя правда была проще — он уже тогда переписывался с другой, как выяснилось позже, своей старой знакомой.
Я не стала устраивать сцен при детях. Объяснила, что так будет лучше — теперь у них два дома. Они переживали, конечно. Катя отказывалась от еды, Сережа замыкался. Но время лечит. Привыкли. Я была с ними всегда. А папа — лишь иногда, в парке, в пиццерии, в кинотеатре. Он снимал квартиру в Казани, жил с той женщиной. Детей туда не звал — говорил, что ещё не время для знакомства. Я не спорила. Пусть общаются, пусть не теряют отца. Хотя сердце болело.
Но правда всё равно всплыла. Про свадьбу. Про новую жену. Катя тогда рыдала до утра, а потом смотрела на меня с таким холодом, будто это я её предала. С Сережей было ещё хуже — он ушёл в себя, перестал рассказывать даже о пустяках. Я их не винила. Им было больно. Но разве мне не было?
А потом случился корпоратив. Мы с коллегами пошли в ресторан. Шум, музыка, смех. Впервые за годы я позволила себе расслабиться.
И там я встретила его. Михаила. Не красавца, но в его взгляде было что-то родное, честное. Он был старше, жил один, сын уже давно самостоятельный. Мы разговорились, я оставила номер. Так всё и началось.
Он дарил цветы. Говорил, что я прекрасна. Просто так. Спрашивал, как прошёл день. Не лез с советами, не осуждал. А я прятала эти розы, как подросток. Прятала подарки в шкафу. Смывала духи перед возвращением домой. Мне казалось, я обманываю детей. Ведь я клялась себе, что до их совершеннолетия не сделаю ни шага ради себя.
Только мама знала. Только она сидела с детьми, когда я тайком бегала на свидания. Но однажды… проговорилась. В разговоре с Катей обмолвилась, что я встречаюсь с мужчиной. Катя вспыхнула.
— Ты ничем не лучше отца! — крикнула она. — Ты лгала нам! Ты лицемерка!
Я стояла, словно громом поражённая. А она, моя девочка, моя радость, сыпала слова, как горох, и каждое било в самое сердце. А Сережа… просто ушёл в комнату и не сказал ни слова. С тех пор почти не разговаривает.
Я пыталась объяснить. Что я всё та же мать. Что я тоже хочу тепла. Что Михаил — хороший человек, он не пытается заменить отца, он просто хочет быть рядом. Но Катя не слышит. Для неё я — предательница.
Михаил предлагает жить вместе. Предлагает расписаться. Он хочет общего будущего. А я… будто на перепутье. Потому что дочь ставит условие: либо он, либо они. И я разрываюсь.
Сердце шепчет — ты имеешь право на любовь. А материнство кричит — дети важнее. Но разве я не человек? Или быть хорошей матерью — значит навсегда забыть, что ты женщина?
Я боюсь. Боюсь упустить последний шанс. Боюсь потерять детей. Боюсь остаться одна. И время уходит…
Как быть? Как объяснить детям, что можно быть матерью — и при этом любить? Как не раствориться в других, не забыв себя?
Жизнь учит: любовь — не предательство, а дар. И если отдавать себя без остатка, не останется ничего — даже для тех, ради кого ты живёшь.
