Лучший муж — тот, которого нет
Татьяна давно махнула рукой на чудеса. После развода минуло шесть лет. Шесть долгих зим, весен, лет и осеней. Дочка уже год как замужем и укатила в Новосибирск, звонила редко, да и разговоры сводились к «мам, всё окей».
А её «окей» никого не интересовало. Ей было всего сорок три — возраст, когда женщина расцветает, учится жить заново. Но кому нужен этот расцвет, если делить его не с кем?
Она умела всё — стряпала так, что пальчики оближешь, солила огурцы и помидоры так, что соседи завидовали. Балкон ломился от банок с закатками, будто музей её одиночества. «Ну не сидеть же мне, как поганке, одной, такая-то красивая!» — смеялась она с подругами. А те в ответ: «Не сиди! Ищи! Вон сколько мужиков вокруг!»
И кто-то из них шепнул: «Сходи в брачное агентство. Говорят, там подбирают идеальных. Называется шикарно — „Лучший муж“».
Татьяна фыркнула: «Да ну, смешно. Как в магазине — выбирай, пробуй, возвращай!» Но потом вспомнила про свои сорок три и тикающие, как вечность, дедовы часы на стене. И пошла.
Её встретила дама в ярко-красном пиджаке и очках в виде сердечек.
— У нас всё по-серьёзному, — улыбнулась та. — Подбираем кандидатов, выдаём на неделю. Понравился — оставляй, нет — возвращай.
— Как это — «выдаём»? — усмехнулась Татьяна.
— Именно! Живёт у тебя. Сразу видно, твой он или нет. Время экономишь. Маньяков нет, проверяем строго.
Татьяна неожиданно загорелась. Выбрали пятерых. Оплатила. Первый должен был прийти вечером.
Она достала из шкафа синее платье — «цвет верности», как говорила бабушка. Надела серёжки с фианитами из старой коробочки от духов. В груди колотилось что-то между надеждой и страхом.
Дзынь! — звонок. Татьяна глянула в глазок. Гвоздики. Огромный букет. Сердце ёкнуло. Открыла. Мужчина был статен, как на фото, в костюме, с уверенной улыбкой. Села за стол, всё готово — салаты, курица, пирог…
Он попробовал салат — поморщился:
— Пересолено.
Курицу —
— Суховато.
Вино —
— Это что, дешёвый пойло?
Потом встал, осмотрел квартиру и, оценивающе глядя:
— Ремонт простенький. Кухню бы переделать.
Татьяна взяла букет и ровно протянула:
— Гвоздики не люблю. До свидания.
Ночью она немного всплакнула. Было досадно. Но впереди ещё четверо.
На следующий вечер явился второй. От него несло перегаром.
— Уже отметил знакомство? — осторожно спросила Татьяна.
— Да ладно! Включай телевизор, хоккей же!
— У себя дома посмотришь, — холодно ответила она и закрыла дверь.
Третий пришёл через день. Не красавец, в потрёпанных ботинках и выцветшей куртке. Татьяна хотела сразу выпроводить его, но решила накормить — из вежливости.
Он ел с аппетитом, нахваливая каждое блюдо. А попробовав соленья, ахнул:
— Да это же песня, баба! Таких не ел никогда!
Звон дедовых часов привлёк его внимание.
— Что за треск?
Через минуту он уже стоял на табуретке с отвёрткой. Через четверть часа часы шли как новые. Татьяна смотрела на него и думала: «Вот он. Мой человек. Пусть и не красавчик — зато золотые руки. Третий — счастливый номер».
Вечером она вышла из ванной, в красивом белье. А он… уже спал. В одежде. На боку. Храпел, как трактор в мороз.
Татьяна боролась с храпом всю ночь — подушками, пинками, руганью вполголоса. Не сомкнула глаз. Утром —
— Ну что, вечером переезжать?
— Нет. Прости. Ты хороший… но не мой.
Четвёртый был будто из старого кино — борода, гитара, взгляд бродяги. Закурил прямо на кухне, пепел стряхнул в горшок с цветком.
— Я сразу скажу: свобода для меня главное. Не звони мне, не контролируй. И вообще — женщин люблю.
— То есть по бабам шастаешь? — уточнила Татьяна.
— А чё такого? Мужик я или нет?
После его ухода Татьяна всю ночь проветривала кухню. Голова гудела, будто после гулянки. Чувствовала себя выжатой, как тряпка. Даже посуду не помыла. Проспала как убитая.
Утром — солнце. Тишина. Ни шагов, ни голоса, ни запаха чужого тела. Только Татьяна, чашка кофе и синицы за окном.
— Как же хорошо одной…
И тут зазвонил телефон:
— Татьяна Ивановна! Это агентство «Лучший муж». Сегодня к вам придёт пятый кандидат. Поверьте, он — ваш!
— Вычёркивайте меня! — крикнула она в трубку. — Удаляйте из базы! Самый лучший муж — это тот, которого нет!
И с лёгким сердцем, с радостным смехом распахнула шторы, будто открывала новую главу своей свободы.
