Высадив любовницу у её дома, Соколов ласково попрощался и направился к себе. У подъезда задержался на мгновение, обдумывая, что скажет жене. Поднялся по ступенькам, открыл дверь ключом.
— Привет, — произнёс Соколов. — Татьяна, ты здесь?
— Здесь, — равнодушно отозвалась супруга. — Привет. Ну что, будем котлеты жарить?
Соколов решил быть твёрдым — сразу, без колебаний, по-настоящему! Покончить с двойной жизнью, пока губы ещё помнят прикосновения любовницы, пока быт вновь не затянул в рутину.
— Татьяна, — Соколов крякнул. — Я хочу сказать… нам нужно разойтись.
Татьяна восприняла новость совершенно спокойно. Вообще, её было сложно вывести из себя. Когда-то Соколов даже называл её «Танькой Ледяной» за эту невозмутимость.
— То есть как? — спросила Татьяна с порога кухни. — Котлеты не жарить?
— Решай сама, — ответил Соколов. — Хочешь — жарь, не хочешь — не надо. А я ухожу к другой.
После таких слов большинство жён либо набрасывается с кулаками, либо закатывает истерику. Но Татьяна не из таких.
— Ой, ну разбежался, — усмехнулась она. — Ты мне туфли из починки принёс?
— Нет, — смутился Соколов. — Если тебе срочно — сейчас же поеду и заберу!
— Ну ты и даёшь, — пробурчала Татьяна. — Такой ты и есть, Соколов. Попросишь дурака за туфлями — он и старые притащит.
Соколов задет. Ему казалось, что разговор о разводе идёт как-то не так. Где крики? Где слёзы? Где проклятия? Хотя чего ждать от женщины, которую он сам прозвал Ледяной?
— Татьяна, ты меня вообще слушаешь?! — повысил голос Соколов. — Я официально заявляю — ухожу к другой! Бросаю тебя, а ты о каких-то туфлях!
— Верно, — ответила Татьяна. — В отличие от меня, ты можешь уйти куда угодно. Твои-то туфли не в мастерской. Чего не ходишь?
Они прожили вместе много лет, но Соколов так и не научился понимать — шутит ли жена или говорит всерьёз. Когда-то именно её спокойствие, хозяйственность и аппетитные формы привлекли его.
Татьяна была надёжной, верной и холодной, как бронеплита. Но теперь Соколов любил другую. Любил горячо, грешно, сладко! Пора ставить точку и уходить в новую жизнь.
— Вот видишь, Татьяна, — произнёс он с напускной торжественностью. — Я благодарен тебе за всё, но ухожу, потому что люблю другую. А тебя — нет.
— Ну и ну, — фыркнула Татьяна. — Не любит, оказывается! Моя мать, между прочим, любила конюха, а отец — преферанс да самогон. И что? И всё равно вышла нормальная, как видишь.
Соколов знал — спорить с Татьяной бесполезно. Её слова — как удары кувалдой. Весь его пыл куда-то испарился.
— Таня, ты и правда хорошая, — кисло сказал он. — Но я люблю другую. Горячо, грешно, сладко. И ухожу к ней, понимаешь?
— К кому именно? — поинтересовалась жена. — К Ольге Шмелёвой, что ли?
Соколов отпрянул. Да, когда-то у него был роман с Шмелёвой, но он и предположить не мог, что Татьяна о ней знает!
— Откуда ты… — начал он и замолчал. — Ладно, неважно. Нет, не Шмелёва.
Татьяна зевнула.
— Тогда, может, Ирина Кабацкая? К ней собрался?
У Соколова по спине пробежал холодок. Кабацкая тоже когда-то была его любовницей. Но если Татьяна знала… Почему молчала? Ах да, она же — каменная стена.
— Не угадала, — ответил он. — Не Кабацкая и не Шмелёва. Это совсем другая, идеальная женщина. Моя мечта. Я не могу без неё и ухожу. И не отговаривай!
— Значит, скорее всего, Марина, — заключила жена. — Эх, Соколов… Ну и чудило. Тоже мне тайна — весь район знает. Твоя «идеальная женщина» — Марина Евгеньевна Голубева. Тридцать шесть лет, один ребёнок, две чистки… Да?
Соколов схватился за голову. Попал в точку! Именно с Голубевой у него был роман.
— Но как?! — прошептал он. — Кто настучал? Ты за мной следила?
— Элементарно, Соколов, — вздохнула Татьяна. — Дорогой мой, я гинеколог с двадцатилетним стажем. Я осмотрела всех женщин в этом городе, а ты — лишь малую часть. Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, где ты шлялся, мешок с опилками!
Соколов собрался с духом.
— Допустим, ты права! — заявил он. — Пусть это Голубева. Но это ничего не меняет — я ухожу!
— Дурачок ты, Соколов, — покачала головой Татьяна. — Хотя бы ради интереса спросил у меня! Кстати, ничего особенного в Голубевой нет — обычная баба, как врач говорю. А историю болезни своей «мечты» ты видел?
— Н-нет… — признался он.
— То-то! Во-первых, сразу мойся. Во-вторых, завтра позвоню Семёнычу — пусть примет тебя в диспансере без очереди, — сказала Татьяна. — А потом поговорим. Позорище — муж гинеколога, а здоровую бабу найти не может!
— И что мне делать? — жалобно спросил Соколов.
— Я пошла котлеты жарить, — ответила Татьяна. — А ты мойся и делай что хочешь. Если нужна «мечта» без болячек — обращайся, подберу…
