— Отвали от меня! Я не обещал на тебе жениться! Да и вообще, чей это ребенок — мне неведомо.
А может, и не мой вовсе? Так что гуляй сама, а я поеду себе, — бросал командировочный Виталий ошарашенной Галине. Она стояла, не веря ни глазам, ни ушам. Неужели это тот самый Виталик, что клялся в любви и носил на руках? Тот самый, что звал ее Галочкой и сулил золотые горы? Перед ней топтался растерянный, а потому злой, чужой мужик…
Поплакала Галочка недельку, махнула Виталику на прощание рукой, но из-за возраста — тридцать пять уже стукнуло — и невзрачности, а значит, малого шанса найти женское счастье, решила родить…
Родила Галя в срок крикливую девчонку. Назвала Светланой. Девочка росла тихой, послушной, хлопот не доставляла. Будто знала: хоть кричи, хоть молчи — все равно ничего не выбьешь… Галя относилась к дочери ровно: кормила, одевала, игрушки покупала. Но чтобы лишний раз обнять, приласкать, погулять — нет. Этого не было. Маленькая Светочка тянулась к матери, но та отстраняла. То занята, то устала, то голова болит. Инстинкт, видно, так и не проснулся…
Когда Свете исполнилось семь, случилось невероятное — Галя познакомилась с мужчиной. Мало того, привела его домой! Весь поселок судачил: «Галка-то легкомысленная! Мужик несерьезный, бродяга, работы нет, живет непонятно где! Может, мошенник…»
Галя трудилась в сельпо, а он подрабатывал там же — грузил товар. На этой почве и закрутился роман. Вскоре она позвала нового жениха жить к себе. Соседи качали головами: «Зачем в дом чужого пускает? О дочке бы подумала!» Да и молчун он был — слова не вытянешь. Наверняка что-то скрывает. Но Галя не слушала. Будто чуяла — последний шанс…
Однако вскоре мнение соседей переменилось. Дом Гали, давно требующий ремонта, преобразился: Сергей — так звали мужика — сперва подлатал крыльцо, затем починил крышу, поднял забор. Каждый день что-то мастерил, и дом оживал на глазах. Убедившись, что у Сергея руки золотые, люди стали просить помощи, а он говорил:
— Если старый или бедный — помогу даром. Остальным — платите деньгами или продуктами.
С одних брал рублями, с других — соленьями, мясом, яйцами. У Гали огород был, а скотины не водилось — не потянуть без мужика. Раньше она Свету редко баловала сметаной или молоком. Теперь же в холодильнике появились и сливки, и свежее масло.
Сергей оказался мастером на все руки. И Галя, никогда красавицей не бывшая, с ним расцвела — словно светилась изнутри, добрела, смягчилась. Даже к Светочке ласковее стала. Улыбается, а у нее, оказывается, ямочки на щеках…
Света росла, пошла в школу. Однажды сидела на крыльце, наблюдала, как дядя Сергей работает — ловко, споро. Потом ушла к подружке, вернулась к вечеру. Открыла калитку — и обомлела: во дворе красовались… качели! Легко раскачивались на ветру, будто звали, манили…
— Это мне?! Дядя Сергей, это вы сделали?! — не верила своим глазам Света.
— Тебе, Светик, конечно тебе! Принимай работу! — улыбнулся обычно угрюмый Сергей.
Девочка вскочила на сиденье, раскачивалась все выше, ветер свистел в ушах — счастливее ее не было никого на свете…
Галя рано уходила на работу, так что стряпню взял на себя Сергей. Готовил завтраки, обеды. А какие пироги пек! Именно он научил Свету накрывать стол, готовить вкусно. Столько талантов скрывалось в этом молчаливом человеке…
Зимой, когда дни стали короткими, Сергей провожал ее в школу и встречал. Нёс портфель, рассказывал истории. Как ухаживал за больной матерью, продал квартиру, чтобы помочь. Как родной брат обманом выгнал его из дома.
Он научил ее рыбачить. Летом на рассвете они ходили на речку, сидели тихо, ждали клёва. Так он учил ее терпению. А в середине лета купил ей первый велосипед и учил кататься. Мазал зелёнкой разбитые коленки, когда она падала.
— Сергей, убьется же девчонка, — ворчала Галя.
— Не убьется. Должна научиться падать и вставать, — твёрдо отвечал он.
А на Новый год подарил настоящие коньки «Снежинка». Вечером они сели за праздничный стол, который Сергей накрыл вместе со Светой. Дождались боя курантов, смеялись, чокались. А утром Галя и Сергей проснулись от её визга:
— Коньки!!! Настоящие!!! Спасибо!!! — Света прижимала к груди блестящие лезвия, слёзы катились по щекам…
Потом они пошли на речку. Сергей расчищал снег, она помогала. Учил кататься. Она падала, а он терпеливо водил за руку, пока она не поехала сама — ровно, уверенно. Ликовала, визжала от счастья. А когда уходили, бросилась ему на шею:
— Спасибо тебе за всё… Папа…
Теперь плакал Сергей. Смахивал украдкой слёзы, но они замерзали на морозе мелкими льдинками…
Потом Света выросла, уехала учиться в город. Жизнь преподносила трудности, но он был рядом. Приезжал на выпускной, привозил сумки с продуктами — лишь бы его доченька не голодала…
Он вёл её под венец, когда она выходила замуж. Стоял под окнами роддома, ждал внуков. Нянчил их, любил, как родных.
А потом ушёл, как уходят все. На прощании Света, стоя рядом с матерью, бросила горсть земли и прошептала:
— Прощай, папа… Ты был лучшим. Я всегда буду помнить…
И он остался в её сердце. Не как дядя Сергей. Не как отчим. Как отец. Ведь отец — не тот, кто родил, а кто воспитал, кто разделил боль и радость. Кто был рядом…
